«Это был конец всему. Как только американцам стало известно, что коммунисты получили четыре министерских портфеля, они тотчас пошли на попятную и изъяли свои капиталы, а вскоре их примеру последовали и другие инвесторы».

Понадобилось десять лет, чтобы к д'Ормалю вернулось былое чутье.

7 июля 1992 года один его приятель, адвокат из Сен-Тропеза Жан-Луи Бугюро, пригласил его к себе на обед. Дело было дождливым воскресным вечером, и, по крайней мере, одна из гостей чуть было не пришла. Это была знакомая и одновременно клиентка Бугюро, а значит, местная жительница, которая сначала сказала нет, не хочется ей ни в какие гости, а затем передумала и сказала, что придет. Но в последний момент ей вновь расхотелось — шел дождь и на душе у ней было паршиво, и, вообще, свыше ее сил одеваться и ехать куда-то на ночь глядя, и, тем не менее, дело закончилось тем, что она все-таки объявилась.

В тот вечер Бернар д'Ормаль — который всю жизнь проходил в холостяках — понял, что в его жизни назревают какие-то важные перемены.

«Стоило мне увидеть Брижит, как я тотчас понял, что, сам того не осознавая, искал ее всю свою жизнь».

В конце вечера он подошел к ней и вежливо поинтересовался, можно ли ему ее поцеловать. Они начали встречаться, и через два месяца в один прекрасный день им на глаза попалась маленькая церквушка в конце фиорда, затерянная среди угрюмого норвежского пейзажа, но уже в то дождливое воскресенье они точно знали, чего им хочется.

После церемонии жених с невестой пригласили священника и обоих свидетелей отпраздновать вместе с ними это событие в небольшом деревенском ресторанчике. Они не сочли нужным делать какие-либо официальные заявления, поскольку этот брак не имел ровным счетом никакого отношения к официальным заявлениям. Это было их сугубо личное дело — полное романтики и никого не касавшееся.

Пресса оставалась в неведении относительно происшедшего до 20 сентября, когда Бардо под руку с д’Ормалем появилась в Сен-Тропезе на избирательном участке, чтобы принять участие в референдуме по маастрихтскому соглашению. Бардо вскользь обмолвилась друзьям, что они с д'Орма-лем недавно поженились. На следующий день эта новость перекочевала на первые полосы газет.

Один журналист попытался проверить эту историю и позвонил Жилю Дрейфусу, однако тот и духом о том не ведал.

«Меня, случалось, просили выступить по делу о разводе, — заявил он. — Но впервые в жизни меня просят выступить по делу о браке».

Еще один журналист решил убедиться, есть ли запись о регистрации брака в мэрии Сен-Тропеза — разумеется, ее там не оказалось, — и тогда он поставил под сомнение законность их союза с точки зрения французского брачного кодекса.