«Спишь на часах! — и раз ему по уху! — Завтра же будешь в штрафной роте!»

Солдат от испуга понять ничего не может, лепечет что-то. А поручик командует:

«Ефрейтор Губин! Взять у негодяя винтовку! Останешься за него на часах. А ты, ворона, становись к арестованным, сейчас сдам тебя караульному начальнику».

Ввели арестованных в участок — там, как полагается, сидит дежурный офицер.

«Принимайте задержанных!» — командует поручик.

Дежурный прямо подскочил:

«Опять арестованные! У нас все камеры забиты! Откуда они?»

«Задержаны в облавах. Надо проверить личности».

Дежурный — свое:

«Некуда их сажать. Ведите в другой участок. Там свободнее. Сейчас узнаю по телефону…»

Не успел дежурный крутануть телефонную ручку, как увидел нацеленный в лоб наган.

«Руки вверх!» — командует поручик. И все арестованные выхватывают из карманов револьверы.

В это самое время входит в дежурку штабс-капитан из контрразведки. Тот самый, что меня допрашивал, зверствовал надо мной. Вошел, шкура, остановился у дверей, понять ничего не может. Еще бы! У штатских в руках револьверы, а дежурный офицер стоит с поднятыми руками.

«Эт-то что такое?» — спрашивает штабс-капитан и хватается за кобуру.

«Ишь любопытный!» — говорит поручик да как хрястнет его кулаком по скуле, тот и грохнулся, что чугунный столб. Полный нокаут! А дальше было просто. Заперли беляков и начали выпускать арестованных. Я в тот час сидел уже в особой одиночке — для смертников. Спать, конечно, не спал. Какой тут сон — жить осталось до зорьки! Вдруг слышу в коридоре голоса… Ясно, за мной пришли! Потащут, думаю, меня, как телка на живодерню. Решил, — хоть одного гада прикончу перед смертью. Вот ключ в дверях заскрипел, дверь распахнулась, вваливается усатый офицер, в руках наган. Я на него — и за горло! Он даже не пошатнулся: ослабел я в тюрьме, совсем силенок не стало. Оттолкнул меня усатый поручик, сам командует:

«Волоки его, ребята!»

Схватили меня, потащили из камеры. В коридоре смотрю — тащут меня свои же товарищи-подпольщики.

«Шагай быстро! — кричат. — Дел еще по горло».