И в минуты, когда он задумывался о женитьбе, его неопытную душу захлёстывали противоречивые чувства. Да разве его одного? Почти все молодые люди испытывают то же. С одной стороны, они стремятся к женитьбе, с другой — боятся её.

Недавно Табэ из финансового, тот самый, что выпивал с Сибукава, признался Кэнкити за чашкой сакэ:

— Знаешь, никак не решусь жениться на Набэсима-кун.

Сумико Набэсима, довольно миловидная девушка из секретариата фирмы, давно встречалась с Табэ. У них уже намечалась свадьба.

— Повздорили? — полюбопытствовал Кэнкити. — Пустяки, помиритесь!

— Да нет! Пойми ты! Я хочу, но боюсь… ведь потом со стыда сгоришь!..

— Со стыда?..

— Ну да! Она ещё не знает…

Табэ любит Сумико, но при мысли, что ей придётся стирать его грязное бельё, он готов провалиться сквозь землю.

— Понимаешь, грязные трусы, кальсоны… — без тени улыбки говорил Табэ. — Я же ей совершенно посторонний человек, не сын, не брат… А увидела бы она меня спящим, какая у меня при этом омерзительная рожа… а ведь когда-нибудь она увидит…

— Не сомневайся…

— Тебе легко шутить — у тебя нет возлюбленной! А вот что ты потом запоёшь. Хотел бы я посмотреть, как ты предложишь любимой девушке постирать свои трусы…

Всё это Табэ выпалил с досадой и залпом выпил сакэ. Кэнкити тоже выпил. Ему хотелось утешить товарища. Но как? Он представил себя женатым на одной из тех девушек, чьи фотографии ему упорно подсовывали. И вот он вручает молодой супруге свои трусы для стирки… От одной мысли об этом ему стало не по себе.

По дороге домой ему вспоминалась то кислая физиономия Сибукава, то слова Табэ.

День был погожий, ясный. Между двумя зданиями плыло большое белое облако. Красное закатное солнце, точно влажный стеклянный шар, медленно пряталось за дворцовым парком.

Кэнкити замедлил шаги. Возвращаться домой не хотелось. В кармане ещё были деньги — остатки недавно полученного жалованья. Будь у него девушка, он бы неплохо провёл сейчас время. «В кино, что ли, махнуть?»

Вспомнилось: где-то здесь, в районе Хибия, демонстрируется нашумевший недавно военный фильм. Кэнкити решил пойти посмотреть. И вдруг чей-то рокочущий бас окликнул его:

— Эй, Кусуноки! Ты куда?

Кэнкити обернулся и вначале даже растерялся, не узнав в полноватом улыбающемся мужчине в очках друга студенческих лет Иноки, но потом страшно обрадовался.

— Иноки! Неужто ты? У тебя такой сияющий вид!