Подстегнутая ее энтузиазмом, посмотрела на стоявших на улице ребят.

Что ж, Аня была права. Выглядели те действительно воодушевленными. Особенно тезка, что-то доказывавший Игорю, явно выступавшему у него оппонентом.

– Надо заслать им засланца, – вслед за Анной прихватила я веточку винограда.

Ягоды оказались сладкими. Сок растекся по языку…

– Я видела эту девку. С Бабичевым.

Переход оказался настолько неожиданным, что я даже растерялась:

– Какую девку? – чуть развернулась я, чтобы посмотреть на Аню.

Та продолжала невозмутимо отщипывать ягодку за ягодкой. Со стороны посмотришь – и не скажешь, что тон Ани пропитан ядом.

– Ту, которая на тебя напала, – разделавшись с очередной виноградиной, произнесла она. – Ирину Салтыкову.

– А ты ее откуда знаешь? – нахмурилась я. Слишком много вокруг оказалось осведомленных.

– Так я в свое время по ночным клубам нагулялась вдосталь, – криво усмехнулась она, лишь теперь соизволив посмотреть на меня. – Я хоть и не дворянка, но с деньгами в моей семье проблем никогда не было. Это отец, пока с нами жил, меня несколько ограничивал, а когда они с матерью развелись, я осталась совсем без контроля. Да и мамаша делала все, чтобы я была как все. Все самое лучшее!

– Разве это плохо? – не пропустив раздраженных ноток, мягко уточнила я.

Она усмехнулась – успокаивающую магему она заметила, потом качнула головой:

– Шунь, ты просто не понимаешь. Она ведь знала, что я больше люблю отца, вот и покупала меня этой вседозволенностью. А уж как она пыль в глаза пускает… Благо были и есть не только возможности это сделать, но и соответствующий контингент. Такие прихлебалы… Ладно, я не об этом хотела сказать, – резко сменила она тему. – За день до нападения была я в кафешке, в торговом центре «Мега». Вот там они и сидели. Витька Бабичев и эта оторва.

– Почему оторва? – поймала я себя на том, что начинаю нервничать.

И ведь не было особых причин…

Причин действительно не было. Ту ситуацию я отпустила, признав, что разбираться с родственниками должен отец, а не я.

– Еще одна жертва вседозволенности, – поморщилась она. – Саш, ты извини, но вспоминать об этом прошлом мне не хочется, так что поверь на слово: на этой барышне уже давно пробы ставить негде.

Она помолчала. Выбросив опустевшую веточку, взяла другую.

И все так неторопливо, размеренно…