В желтоватом сумраке ветвей тихим шелестом начал накрапывать дождик, и остро запахло грибами.

Наконец я увидел то, что и собирался: в небольшом овражном ущелье виднелась сквозь полуобнаженные ветви разъезженная колея из красной глины проселочной дороги, упиравшаяся в какой-то замшелый силуэт.

Это оказался каменный домик, поросший вьюнком и осыпанный пожухлыми листьями.

С этого момента мне стало уже по-настоящему интересно, и о бассейне с пшеничным виски и грудастыми красотками я как-то позабыл…

Рядом с этим замшелым домиком, укрытым ветвями росших по склону оврага деревьев, стоял крытый фургон «фауд» без номеров и опознавательных знаков.

Рядом стоял черный «паккард» «пакедовцев», и ровно они же оба курили и лениво болтали с каким-то парнем в настоящей военной каске, на которой были налеплены камуфляжные листья.

Судя по их беззаботности, меня они пока не срисовали.

И тут я наконец-то соизволил напрячь свое драгоценное зрение сиблинга, и мне показалось… да ладно – любой нормальный человек это бы увидел: в тупике ущелья, прямо за домиком были ворота!

Ну… конечно же, скрытые за деревьями, правильно закрашенные в охристые пятна, да и, наверное, настоящий мох там рос, но факт оставался фактом: это были двухстворчатые ворота, ведущие куда-то под землю.

Я задумался.

Необходимо наблюдать, никуда не вмешиваясь: никто не знает, что я тут, и если со мной хоть что-то случится, меня тут просто не станут искать. А машину можно и в овраг сбросить.

Естественно, нужно отступать и вернуться сюда с командой – жалко мало информации. Ну там какой-то условный стук или потайной рычаг, открывающий ворота, или хотя бы посты охраны… Кстати, если бы я тут был главным, где бы я поставил наблюдателей? Правильно – на господствующей высоте, скрытой деревьями…

И как только я пришел к такой блестящей мысли, сзади слева послышался громкий щелчок затвора винтовки, и вкрадчивый голос произнес:

– Не глупи, приятель, положи оружие на землю и руки в гору, а то ай-яй-яй будет…

Ровно сзади, как я гениально придумал, меж стволами деревьев возникло движение, и, словно духи Фируза-Козерога, из мха и опавших листьев поднялись четыре силуэта в маскировочных костюмах.

Они очень удачно целились из четырех же карабинов в одного меня.

Я медленно и аккуратно (хотя иное было бы глупо) вынул из наплечной кобуры свой любимый «Соер» и положил на увядшую мокрую листву.

Даже кончиком ботинка отбросил его на пару метров, чтобы понравиться ребятам.