12. Схватка с генералами

12. Схватка с генералами

Пропаганда «трезвого подхода к действительности», неверие в возможность, а главное, в необходимость существования крупных личностей, художественных и общественных лидеров привели его в конце концов к столкновению с бывшим сотрудником по журналу, перед которым он когда-то благоговел и которому исповедовался, – с Михайловским, выдвинувшим в свое время, как известно, идею «героев и толпы», требовавшим опоры именно на личность. В 1887 г. в газете «Новости», в одном из литературных фельетонов, заявив, что русское искусство по сути своей мелко и незначительно, как и эстетика, и критика, Скабичевский замечает, что ничего в этом страшного и нет, а потом восклицает: «Ну, а теперь поговорим о людях, много о себе думающих, о людях кичащихся, людях, вечно стоящих на каком-нибудь пьедестальчике и любующихся на самих себя… Ах, господа, как ненавижу я вас всех от всей моей души, с каким сладострастным наслаждением готов я при всяком удобном случае унизить вас, сдернуть с пьедестала, показавши всю картонность вашего мнимого величия!.. Они всегда останутся моими врагами, более чем политическими, – врагами по человечеству!..»[636]

Процитировав вышеприведенные слова, Михайловский резюмирует позицию Скабичевского как «лилипутскую» и видит ее в следующем: «Все мы лилипуты; лилипут скромный, признающий себя таковым, достоин всякого почтения, а прочие, которые несогласны удовлетвориться положением лилипута и пробуют размахивать крыльями, достойны лишь негодования, ибо по нынешнему нашему литературному лилипутскому времени только и возможно, что мнимое величие, внешний блеск, незаслуженный пьедестал. Отсюда вывод: никто не должен пытаться выскочить из лилипутского болота, ибо все равно не выскочишь»[637]. Однако, возражает Михайловский, отнюдь не лилипутская литература, где существовали и существуют такие гиганты, как Щедрин, Успенский, Лев Толстой, Островский, Достоевский, писатель «болезненной и жестокой, но уже, конечно, не лилипутской силы»[638]. Более того, позиция Скабичевского, на взгляд Михайловского, и антикультурна, и антиобщественна. «Горе литературе, – пишет он, – которая поверит, что она Лилипутия, и успокоится на этом»[639].

Русская литература не поверила. Более того, великий русский писатель Чехов, демократ и по взглядам, и даже по происхождению из близкого Скабичевскому слоя, с огромной симпатией относившийся к «бедным и честным труженикам», врачам, учителям, земским деятелям, выступивший против толстовской и народнической идеализации мужика, как и Скабичевский, осудивший философию Л. Толстого («Черт бы побрал философию великих мира сего!»)[640], не принял тем не менее теории «малых дел», показав ее недостаточность для европейского развития России, для свободного становления человека. В рассказе «Дом с мезонином», опубликованном в середине 90-х уже годов, герой рассказа, художник, судя по всему alter ego автора, рассуждает следующим образом: «По-моему, медицинские пункты, школы, библиотечки, аптечки, при существующих условиях, служат только порабощению. Народ опутан цепью великой, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете новые звенья… Проходят сотни лет, и миллиарды людей живут хуже животных – только ради куска хлеба, испытывая постоянный страх… Дайте им почувствовать себя на свободе, и тогда увидите, какая, в сущности, насмешка эти книжки и аптечки. Раз человек сознает свое истинное призвание, то удовлетворять его могут только религия, наука, искусства, а не эти пустяки… Грамотность, когда человек имеет возможность читать только вывески на кабаках да изредка книжки, которых не понимает, – такая грамотность держится у нас со времен Рюрика, гоголевский Петрушка давно уже читает, между тем деревня, какая была при Рюрике, такая и осталась до сих пор. Не грамотность нужна, а свобода для широкого проявления духовных способностей. Нужны не школы, а университеты».