Тишина после того, как его последняя фраза была наконец произнесена вслух, была глубокой.

— Мой князь, — наконец сказал Рейминд, — я верю, что мы все еще можем вытащить вас из столицы. Пока вы свободны, чтобы сплотить дворян, возможно, что…

— Нет, Линдар. — Гектор покачал головой. — Как только что указал Райсел, весь наш запас нового оружия был захвачен вместе с Корином, во всех смыслах и целях. Выставлять против него войска, вооруженные только пиками и фитильными ружьями, было бы бесполезно. И потерь, которые мы понесем, вероятно, будет достаточно, чтобы навсегда настроить выживших против моего Дома, особенно после того, как люди поняли, что я все это время знал, насколько плохими они будут. Я также не предлагаю бегать вокруг, как кролик или ящерица в изгороди, ища укромную нору, в то время как Кэйлеб обходит кусты, отыскивая меня. Если я проиграл, я воспользуюсь своим шансом на ногах, а не буду прятаться где-нибудь в чулане, пока меня не вытащат оттуда за шиворот!

Последовал еще один момент молчания. На этот раз он был прерван Энвил-Роком.

— Мне неприятно это говорить, мой князь, но полагаю, что вы, вероятно, правы. Конечно, вы правы насчет бесполезности попыток бороться с ними старомодным оружием. И должен сказать, что, судя по тому, как он обращался со своими пленными, не думаю, что Кэйлеб из тех людей, которые ищут слепой мести. Я не сомневаюсь, что он предпочел бы видеть вас мертвым, особенно после всей, э-э… вражды между вашим Домом и его Домом и всей пролитой крови. Но если это выбор между удовольствием отрубить вам голову и поиском войск для контроля над Корисандой перед лицом негативной реакции, которую могут проявить ваши подданные, считаю, что он, вероятно, откажется от вашей казни.

— Я тоже так считаю, — сказал Гектор. — И не думай ни на секунду, что я не нахожу тот факт, что я вынужден так полагать…. раздражающим. — Последнее слово вышло покрытым рыболовными крючками. — С другой стороны, я бы предпочел сохранить как можно больше пространства для маневра. И, по крайней мере, мы благополучно вывезли Айрис и Дейвина из Корисанды.

Его лицо напряглось, тревога отца, который отправил двух своих детей в опасность, пытаясь защитить их от еще большей опасности, отразилась в его глазах, в плотно сжатых губах. Но потом он встряхнулся.

— В ближайшее время я не планирую посылать ему никаких предложений о капитуляции, — сказал он остальным троим. — Как я уже сказал, в конце концов, всегда есть шанс, каким бы ничтожным он ни был. И каким бы «милосердным» ни был Кэйлеб, я всегда могу надеяться, что один из его собственных приверженцев Храма в одну прекрасную ночь доберется до него с ножом.