— Гебист?

— Фольклорист!

— Ну, это в нашем веке одно и тоже!

Посмеялся, повторил уважительно: — Фольклорист! Гебисты мне не представляются. Шуршат поодаль. Познакомьтесь с ним. Кажись, хороший парень. Учен — до ужаса! В древних Афинах живет, как в собственном доме. Может, и подружитесь!

Когда я решил написать книгу о Ермакове, он потребовал, чтобы я сложил, и непременно своими руками, хотя бы одну стенку. «Чтоб понял, каково этим ребяткам — на ветру и в грязи».

Как же хохотали каменщики над дураком-писателем, хохотали и в одиночку, и «всем миром», но показывали, учили, как укладывать кирпичи и стелить расствор. А на прощанье зубоскалили уж по доброму: «Чтоб под своей стенкой никогда не ходили. Не дай Бог!»

Издательство «СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ», куда отнес рукопись, было шокировано откровениями главного героя романа каменщика Александра СТАРОВЕРОВА, депутата Верховного Совета СССР, который, по его словам, посажен в Верховном рядом с властями «ЗАМЕСТО МЕБЕЛИ».

Главный редактор завершила свой отзыв так: «Рукопись Григория Свирского — о бесправии и молчании рабочего в нашем государстве. Она вряд ли может быть предложена нашему читателю. Роман хорошо написан, но тем он опаснее.»

«Если столь еретическую книгу издать, мы автора затем не остановим!» — предрек второй, озабоченный, как видим, лишь тем, чтобы еретика остановили.

Другая половина отзывов, заказанная издательством писателям-профессионалам, чаще всего, не сосредотачивалась на рискованной теме, а радовалась выразительному, сочному русскому языку героев, сохранившемуся лишь в дальних деревнях, откуда и доставляли «по оргнабору» рабочих на московские стройки.

С годами у рукописи набралось восемнадцать положительных отзывов, а издатели откладывали и откладывали выпуск книги. «Ищут собакина», который бы зарубил крамолу, — объяснил мне Константин Паустовский.

Когда узнал, что рукопись передана новому редактору — отставному полковнику Алексею Ивановичу Крутикову, бывшему начальнику издательства Министерства Обороны, я сказал жене, что это — конец..

Отставные полковники на Руси — народ самый консервативный. Как правило, закоренелые сталинисты, и, отправляясь к новому редактору, захватил рюкзак — для отверженных страничек.

О полковнике Алексее Ивановиче Крутикове подробно рассказано в моей повести «Прощание с Россией», и потому здесь буду краток.

Прочитав рукопись, полковник спросил меня: — На какой улице строят дома ваши герои, лишенные и человеческих и гражданских прав?

Я развел руками: — Это же роман. А в романе, как вы знаете…

— Пусть они строят на Ленинском проспекте! — прервал Алексей Иванович мои литературоведческие изыски. И потому роман назовем «ЛЕНИНСКИЙ ПРОСПЕКТ».