«Это просто… ахтунг!» — подумал я, когда ботинок утонул в свежей коровьей лепешке. Вот тебе и цветочки у дома, и березка!!!

Вышел из машины, называется, чтобы спросить адрес. В этом захолустье на каждом шагу тебя ждет мина. Вляпался! Эксклюзивная пара обуви из кожи ската после такой подставы отправится на свалку. За те деньги, которые я отдал за туфли, можно купить эту деревню вместе с жителями. Сюда только в резиновых сапогах стоило приезжать.  Все, что я думал про местный колорит, слетело с языка. Смачно выругался, пытаясь оттереть обувь о траву. Вонь стояла такая, что глаза резало. И как теперь в машину садиться? Ее же потом ни одна химчистка не очистит, вонь не выветрится!  Продолжая вспоминать недобрым словом скотину, которая обгадила дорогу и близлежащую территорию, продолжал яростно счищать с туфель навоз. Спрашивается, зачем? Не знаю! Я ведь это дерьмо в тачку не понесу, но с туфлями расставаться было жалко. В ближайшее время такие покупки позволить себе не смогу. Нужно искать другую пару, но я не помню, в какую именно сумку пихнул обувь.

— Закрой уши, Павлик! — раздался женский голос откуда-то со двора. — Подожди меня здесь, — строго проговорила девица. Судя по голосу, совсем молоденькая...  и воинственно настроенная.

Старался не дышать. Отошел почти к калитке,  чтобы не нюхать дальше это амбре. Ругаться продолжал, но только уже мысленно.

Мне даже стучаться не пришлось, передо мной резко распахнулась железная дверь, а оттуда высунула нос мелкая разъяренная пигалица.

— Вы что себе позволяете? — возмутилась она, встретившись со мной взглядом. 

Глаза злобной кошки горели праведным гневом. Не будь она такой мелкой и смешной, я бы развернулся и ушел, а так мне захотелось узнать, что будет дальше. В душе что-то разгоралось, очень похожее на юношеское безрассудство. Забытое чувство. Глаза у девчонки зеленые, большие. Аккуратный нос высоко вздернут. Ровная без изъянов кожа сливочного оттенка.  Брови вразлет. Волосы красивые, густые, на концах вьются. Жаль, что собрала в высокий хвост.  Заметил, что брови на пару оттенков темнее волос.  На лице ни грамма косметики, что делало ее совсем юной, но восемнадцать  ей уже есть. Губки пухлые, такие приятно целовать.  Захотелось подразнить девчонку.

— Матерюсь я! Потому что вы за своей коровой не убираете.

— Какой коровой? — насупилась, как мелкий ежик. — У нас нет коровы.

— Коровы нет, а навоз есть! — указал взглядом на размазанную лепешку с отпечатком следа. — Неси таз с водой, будешь обувь мне отмывать, — не знаю, кто в меня вселился, но именно эта фраза слетела с языка.