— Да так, — ровным голосом ответила Зои. — Хромаю помаленьку. Би, ну-ка, сейчас же прекрати, — добавила она, заметив, что ребенок продолжает ныть.

— Но я хочу это, — захныкала Би, прилипнув к стойке с журналами. Там лежал журнал с прикрепленными пластмассовыми крыльями феи, которые она продолжала теребить. — Я хочу это, мамочка, очень хочу. Пожа-а-а-а-луйста!

— Нет, — отрезала Зои. — Я сказала «нет», и точка. Убери руки и не мни страницы; он не твой. Хватит!

Би прислонилась к тележке как подстреленная.

— Это нечестно, — взвыла она, и из глаз брызнули новые слезы. — Ты так плохо ко мне относишься. Ненавижу тебя!

Можно было почти услышать, как Зои скрипит зубами, пытаясь сохранить терпение.

— Разговор окончен. — Шедшая мимо пожилая женщина неодобрительно фыркнула. Костяшки пальцев Зои на ручке тележки побелели, лицо напряглось. — И я не шучу. Еще немного, и я рассержусь.

Дэн открыл рот. Он хотел сказать: «Мне очень жаль». Он хотел сказать: «Я знаю, что это все моя вина». Он хотел сказать: «Позволь мне оплатить твои покупки, позволь мне сделать что-нибудь, чтобы помочь. Я куплю этот журнал для Би — я куплю их все, — я не возражаю».

Вместо этого он спросил:

— Как поживают мальчики?

Теперь Би протестующе пинала тележку, с каждым ударом на потрепанной белой кроссовке вспыхивал розовый огонек. Сердитый, дерзкий единорог с раскрасневшимся лицом и горящими глазами.

— В порядке, — сказала Зои сдавленным голосом, который означал, что они не в порядке. Ну, конечно, они не в порядке. — Как бы то ни было, — продолжала она, пожимая плечами, — нам пора. Мне нужно забрать Гейба из футбольного клуба через… — Она посмотрела на часы. — Господи, на самом деле через двадцать пять минут. Хоть разорвись. Извините, — добавила она, когда раздраженный мужчина с полной тележкой попытался протиснуться мимо них. — Уйди с дороги, Би.

— Хорошо. — Дэн откашлялся, собираясь сказать больше; сказать что-нибудь, что могло бы навести между ними мосты. Или, по крайней мере, начать склеивать трещину. — Э-э… Может…

Но она уже уходила, бросив «Пока!» сухим, отрывистым голосом через плечо. Колеса тележки протестующе заскрипели, когда Зои свернула в следующий проход.

Дэн стоял, сжимая в руке проволочную корзину супермаркета, и вспоминал, как впервые встретил Зои; как они с Патриком пошли в «Баран», не подозревая, что вот-вот начнется какая-то ужасная караоке-вечеринка.

— Господи, давай убираться отсюда, — простонал Патрик, когда зазвучали вступительные аккорды «Атомик»[2] и они увидели трех женщин, выжидающе сгрудившихся у микрофона.