- Может вообще от него ребенок был? – вот это заявление. Смотрит со всей серьезностью.

- Что?! – просто не верится. Как только язык повернулся произнести такое? – Повтори…

- Знаешь… Уже ни в чем не уверен… Плюс-минус пару дней – и никогда не разберешься, когда наступила беременность, до отъезда в Дубай или после… Из-за нарушения режима приема противозачаточных – как угодно могло получиться, ничему не удивлюсь… - отвечает, и ни один мускул на лице не дрогнул от сказанной чуши.

- Самир… как ты можешь… - ложусь, обнимая подушку.

Слезы текут, и обида душит от несправедливости. Я все понимаю, в нем говорит ревность и та история с ночным визитом подорвала доверие, но зачем же так грубо?

Это был наш малыш… был…

- Снег… - он присаживается рядом, голос звучит виновато. Кажется, осознал свою ошибку.

- Уйди… - натягиваю одеяло на голову. Не хочу его видеть.

- Посмотри на меня, - прикасается к плечу, пытаясь перевернуть на спину.

- Пожалуйста, уйди… - скидываю руку.

- Прости… Правда, не думаю так… верю тебе… - стягивает мое маленькое укрытие, разворачивает к себе лицом. – Какой же я идиот. Снег, прости.

- Самир, уйди! – кричу на него, настаивая на своем желании побыть одной.

- Мы с тобой поругаемся… - хмурит брови.

- Мы уже ругаемся! – слезы хлынули с новой силой. – Мне очень плохо, тошно и невыносимо больно от мыслей, что нашего, я подчеркну еще раз это слово – НАШЕГО, ребенка больше нет, а ты несешь полнейший бред! Обвиняешь в неверности! Как так?!

- Снег… - он хотел прикоснуться к моему лицу. – Прости.

- Не трогай меня! – отмахнулась от него.

- Прости, прости, прости! – муж схватил за плечи, сильно впиваясь пальцами.

На наши крики в палату забежала взволнованная медсестра.

- Что здесь происходит? – растерянно смотрит на нас.

- Ничего, - огрызается Самир.