К а ч а е в а. Правильно, все. И я тоже. А некоторые почему-то не страхуются.

Г о г о л е в. Я люблю Сатынского, люблю. Я ученик его, но он не понимает жизни! Он попадает всегда со своими прожектами в межведомственную склоку и думает, что кругом патентованные дураки. Не дураки! Идея оценена. Очень и очень положительно. На какой-нибудь другой стройке потом будет использована. Когда он сам остынет и будет морочить голову всем другой ересью. А сейчас? Если начнут гнать эти фундаменты… Это же будет поток! Мы не поспеем!.. Сейчас наш министр ходит и жалуется, что у нас нет фронта работ! А если применить фундаменты Сатынского! Если сроки строительства будут сорваны, виноваты будем же мы, наше министерство. Пока в деле проект вашего знаменитого института, мы, слава богу, гарантированы от неприятностей. Так что вы должны быть только благодарны нам, должны спасибо сказать нам за поддержку вашего дерьмового… прости!.. склеротического проекта, от которого пахнет по меньшей мере тридцатыми годами, не нынешним днем!

К а ч а е в а. Но мне зачем играть в такую игру? Мне? Господи, что я там говорила, что говорила!

Г о г о л е в. Ну, брось, старая, брось. Что, ты не хочешь работать в своем институте? Сейчас посидим в номере, все забудем. Отключимся.

К а ч а е в а. Не хочу сидеть. Не хочу говорить.

Г о г о л е в. Да успокойся, ради бога, успокойся. Все всё знают и все всё понимают. Согрешим, покаемся. Покаемся, согрешим. Все правильно. Если опять будет совещание, ты повторишь снова все, что говорила. Мы маленькие люди. Очень маленькие.

К а ч а е в а. Да, я знала! Все знала!

Г о г о л е в (с усмешкой). То, что делает человек, в большей части предписано пониманием им своей роли. Чтобы ориентировать себя в какой-то ситуации, человек сначала устанавливает, в чем состоят его собственные интересы, а затем делает все, что может, чтобы овладеть обстоятельствами в соответствии с этими интересами. Не в наших интересах… Повторяю, мы лично люди маленькие.

К а ч а е в а. Маленькие? Почему непременно маленькие?! Почему?

Г о г о л е в. А вот этого не надо. Не надо! (Гладя Качаеву по голове.) Маленькие, и все! Вон мой шеф — тоже маленький. Перед людьми такого ранга, как мы, он во! — крупный, а вообще — вот, маленький. И шеф моего шефа маленький. Видел как-то, на цирлах в одном кабинете стоял и дрожал, маленький-маленький. Все мы небольшого роста. И у всех нас есть маленькие детки, которых мы хотим вырастить маленькими счастливыми людьми. И этих маленьких деток мы очень любим. И свое положение любим. И разве мы виноваты в этом?