А х м а д у л л и н а. Насовсем? Теперь насовсем?.. Осчастливил.

С а т т а р о в. Дания!

А х м а д у л л и н а. Недавно сидела здесь за столом, за бумагами. И вдруг точно все последние годы из жизни стерлись. Снова стала девчонкой. Нас уложили спать в детдоме, а мы из своих комнат выбрались на цыпочках в коридор, и ты делил на две части конфету. Была ночь, и мы шептались, как будем жить, когда станем взрослыми! Проплакала всю ночь! А очнулась, опять я… И ничего нет! Страшно!.. Такие переходы! А наши детские мечты, а наши клятвы? Помнишь?

С а т т а р о в. Помню, Дания… И как разбросало нас. И как я искал тебя.

А х м а д у л л и н а. Искал!..

С а т т а р о в. Но ведь я же нашел тебя!

А х м а д у л л и н а. Нашел! А где ты? Мне ничего не достается. Наверное, за это я и люблю тебя. Но мне никогда ничего не доставалось.

С а т т а р о в. Зачем нам прятаться от людей?

А х м а д у л л и н а. Поздно ты это, наверное, все надумал… Если бы тогда…

С а т т а р о в. Не понимаю.

А х м а д у л л и н а (улыбаясь, с болью). Убил мне душу и говоришь, что не понимаешь. И я тебя жалеть еще должна?.. Не хочу я тебя жалеть! Ты меня жалел? Жалел ты меня?!

С а т т а р о в. Погоди… (Трогая ее волосы.) Погоди, значит, ты эту женщину с ребенком… Ты ее потому взяла…

А х м а д у л л и н а. Глупый ты. Родной и единственный.

С а т т а р о в (обнимая ее). Ну, если мы с тобой здесь встретились опять почти через двадцать лет, значит, не случайно, а?

А х м а д у л л и н а. Осколки клеить? Нет!.. Ну, целуй, целуй же!