Г р о м к и х. Истинная, ты сказал?

С т а р и к. А для каждого мужчины есть одно истинное дело и создана одна истинная женщина, которая принадлежит только ему, как в этой жизни, так и в других жизнях, которые, может быть, тоже есть?

Г р о м к и х. Вон как? Может, ты и прав. Без любви к жизни нельзя жить.

С т а р и к. Я так считаю, женщина может даже и не жить на земле одновременно с мужчиной, а тем не менее только она одна дает ему духовную силу!.. И еще родина, земля.

Г р о м к и х. Да, старый.

С т а р и к. И истинный муж во вселенной для всякой женщины тоже один. Я вот иногда думаю, что слияние их и создает единое новое существо, которым они являются. Не только дети, произведенные ими на свет, а сначала они? Они сами? А?

Г р о м к и х. Да-да! Все должно быть истинным. Потому что иначе… Иначе жизнь обессмыслится, а?

С т а р и к. Ты о чем?

Молчание.

Г р о м к и х. Ты знаешь, старик, я тоже хочу быть счастливым. Таким же, как ты, счастливым… Я не понимал раньше… Не понимал чего-то самого важного… Ради чего все? Вот об этом я, наверное, не думал. (Улыбаясь.) Нашлись, что ли, хозяева у твоих железок?

С т а р и к. Не нашел пока, Данилович. Не нашел. Все открещиваются, никто за свое признавать не хочет. И у строителей был. Даже у генерального директора в приемной посидел. Не принял только меня.

Г р о м к и х. Наверное, у него не было времени. Иногда не бывает времени.

С т а р и к. Да это понятно. Найду как-нибудь. Я ведь не отступлюсь, пока не найду. Должны быть хозяева у добра.

Г р о м к и х. Ну, раз должны, то пойдем, посмотрим. Выкопают твои трубы сегодня же.

С т а р и к. А ты что? Какую-нибудь власть имеешь?

Г р о м к и х. Десять плетей труб спасти я смогу. Но с чего-то надо ведь начинать, старый, а? Хоть с этого потерянного добра.