Проект Садовник. НАЧАЛО
Проект Садовник. НАЧАЛО
Глава 1 Пробуждение
Глава 1 Пробуждение
Вагон последний раз дернулся, скрипнув тормозами и состав остановился. Вокруг наступила оглушительная тишина. Тишина тоже может быть оглушительной. За время поездки в поезде пассажир привыкает к множеству постоянных звуков: перестуку вагонных колес, разговорам и смеху соседей по купе, шуму проходящих встречных поездов, гудкам тепловозов. Когда же состав останавливается на перегоне в ночи со спящими в вагоне пассажирами, то внезапно наступает особая тишина: тишина, которая может оглушить.
Последний толчок вагона и полное безмолвие меня разбудили. Было так тихо, что даже было слышно, как в унисон сопят носами два десятилетних брата-близнеца, разделившие между собой спальное место под моей верхней полкой. В купе, вместе со мной, ехала узбекская семья в гости к старшему сыну, нашедшему хорошую работу и жилье в России. Лежа на спине, под мёртво синем светом ночника и уставившись в потолок, еще не полностью открытыми со сна глазами, я усиленно пытался вспомнить, что же мне все-таки снилось. А снилась мне всякая чушь. Как известно, человек помнит в основном то, что он видел перед самым своим пробуждением. В моем мозгу остались обрывки ярких снов, напоминающих кадры из японских аниме, с грудастыми школьницами старших классов, остроухими эльфийками, хвостатыми демоницами и прочей нечестью. Почему-то отдельно запомнился образ миловидной четырнадцатилетней тинэйджерки, с золотистыми волосами ниже плеч. Она была одета в короткое летнее стильное платьице с гламурным пояском. А так же всплыла последняя, совершенно идиотская мысль, пришедшая мне в моем сне перед самым пробуждением, что это было моё собственное отражение в огромном зеркале.
"Чего только не сниться приличным людям по ночам", — подумал я, переворачиваясь на бок и поудобнее подкладывая под голову подушку. Нечего особенно страшного и противного не привиделось, а на всякую ерунду не стоит и заострять своё внимание. Тем более, что чем больше времени проходило с момента пробуждения, тем картинки сновидений становились все тусклее и тусклее. Память покрывалась легкой дымкой, и мозг воспринимал их как обыкновенный ночной кошмар, который надо благополучно поскорее забыть: чем раньше, тем лучше.
Вагон опять мягко, со скрипом, качнуло, и колёса вновь начали свой бесконечный перестук, сначала медленно, а затем все убыстряя и убыстряя темп. Поезд снова был в пути, приближаясь с каждым перестуком к станции своего назначения.