— Он все еще злится на миссис Гудфеллоу, как и я, но говорит, что мне по-прежнему нужно ходить в школу.

— Ясно. А на меня он тоже все еще злится?

— Не знаю, — отвечает Финн. — Почему бы тебе самой не спросить? Он заваривает чай.

Прохожу на кухню. Я понимаю, что должна попытаться помириться с Мартином. В понедельник он берет выходной, чтобы предстать перед судом по делу Терри, что весьма любезно с его стороны. По крайней мере, я могу извиниться.

Мартин отрывается от разделочной доски.

— Извините, — говорим мы оба одновременно.

Мартин улыбается.

— Ну, тогда все в порядке, — говорит он.

— Нет, правда. Я не хотела на вас срываться, — объясняю я. — И вряд ли из меня получился родитель получше, судя по тому, что я натворила с нашим Терри. Просто у меня дурная привычка сначала открывать рот, а потом жалеть об этом.

— У вас было полное право устроить мне взбучку, — отвечает Мартин.

— Разве? — Я не ожидала такой реакции.

— Ага. И я должен был вас послушать. Но иногда просто не хочется слышать правду, не так ли? Не тогда, когда ты все испортил.

Сажусь за стол.

— Финн рассказал мне, что случилось в школе.

— Знаю. Этот Харрисон — мерзкий лживый говнюк, но я злюсь не на него. Директриса его выгораживает, потому что его отец — председатель совета правления.

— Финн сказал, она ему не поверила.

— Да поверила. Просто она не хочет расстраивать отца Харрисона. Похоже, у него в школе учатся еще двое детей. И его деньги явно важнее, чем мой ребенок, получающий стипендию.

— Что вы тогда собираетесь делать?

— Я не знаю, — пожимает плечами Мартин.

— Вы можете его забрать.