– А. Хорошо. Я одна ем? Прямо здесь?

– А вы кого-то пригласить хотите? – спросила Марта хищно.

– Нет.

На самом деле я уже выяснила, что хотела – к королевскому столу меня, видимо, не приглашают, обеды и ужины я, воспитанница, со своим королем-воспитателем не делю. Этот факт и то, как вольно обращалась со мной служанка, проясняло мой статус – очевидно, он был не высок. Просто пленница. Пленница, которую не убили, а милостиво предоставили кров и стол, не более того.

– А работать мне надо? Чем я тут занимаюсь?

– Работать? – фыркнула эта демоническая женщина, – вам? Что вы умеете? На лире бренчать?

Ну, хотя бы это. Хотя бы я умею играть на лире. Правда, что такое эта лира, и как она выглядит, я представления пока не имела.

– Но чем я тут занимаюсь? Не сижу же я целыми днями у окна.

– Нет. Не сидите, – ответила Марта, и опять презрительно.

– А по подробней?

– Утром и вечером вы ходите в церковь.

– И все? – удивилась я.

– И еще вы играете на лире.

Ну ладно. На самом деле не так уж все и плохо было, если не считать того факта, что мне все время придется терпеть общество этой Марты. Крыша над головой у меня есть, никто меня из дворца не выгоняет – на повестке дня стоит лишь вопрос как избежать похищения меня герцогом.

В книге Лизы это был не самый приятный субъект, эдакий энергичный женоненавистник, а слуга его, второй участник похищения, тюремщик, и третий воздыхатель несчастной Амины и вовсе имел садистские наклонности. В злоключениях Амины у этой парочки маньяков и проходила большая часть сюжета книги. Потом Амину героически спасал принц, и очевидно, у них там случалась какая-то любовь, даже парные имена «Амина» и «Тамино» на это как бы намекали. Но на самом ли деле так это или нет, я не знала. До финала я книгу дочитать не смогла.

– А из комнаты этой мне можно выходить? По дворцу я ходить могу?

Марта зло улыбнулась.

– В сад. Или в церковь. На кухню можете спуститься, если хотите. Если вам там еще понравится.

На кухню мне как-то не захотелось. Может, конечно, Марта одна была такая, и все остальные слуги относились ко мне по человечески, но проверять это пока что было выше моих сил.

– Колокол звонит. Можете идти молиться, – сказала Марта, всем своим видом дававшая понять, что такой закоренелой грешнице как мне, это уже не поможет.