— А мой нет, — осклабился незнакомец, — Натаха, ты меня не узнала, что ли?

— Кто вы? Мы с вами где-то встречались? — но вопросы она задавала зря, так как вдруг узнала своего одноклассника, Данилу Демина, который когда-то зло и язвительно высмеял ее любовь к нему, в высоком и плечистом мужчине.

— Демин? Ты откуда?

Задав вопрос, Наташа несмело посмотрела на вошедшего. Руки вдруг ожили и начали наводить порядок на столе. Сложили стопочкой папки, аккуратно поправили ручки и карандаши в органайзере, поставили на поднос чашку с недопитым кофе.

— С Колымы, подруга. Слыхала о таком местечке? — развязно засмеялся Демин и погрузил тяжелое тело в кожаное кресло, стоявшее у стола. Оно тоненько пискнуло, потом заскрипело, заворчало, пока гость устраивался удобнее.

— Кто же не знает Колыму. А что ты там забыл?

О, а теперь руки схватили голубую леечку. Мозг тут же дал команду ногам. Те послушно застучали каблуками, перебегая маленькими шагами от подоконника к полкам, где стояли цветы.

«Хозяйка, ты что делаешь? — возмутилась фиалка. — Мои корни скоро утонут». «Ага, — поддержала ее орхидея, — мне тоже не нравится. И чего бегает, суетится. Домой пора».

«Господи, и правда, что я делаю? Совсем из ума выжила старушка», — стучала в висках мысль, но части тела ей не подчинялись. Теперь еще и сердце стало биться о грудную клетку, просясь на волю.

— Работаю я там, бизнес у меня. Да хватит тебе метаться, сядь, разговор есть.

— Понятно, — протянула Наташа и наконец остановилась, — какой разговор?

— Приглашаю тебя на ужин в ресторан. Там и поговорим.

— Я не могу с тобой пойти, у меня ночью самолет, а вещи еще не собраны.

— И куда наша красавица собралась?

— В отпуск, — на всякий случай уклончиво ответила Наташа.

— Успеешь, — не стал уточнять Демин, — сначала дела.

Наташа растерялась. Заявился неизвестно откуда двадцать лет спустя после окончания школы, застал за непотребным занятием и командует.

— Извини, но это твои дела, я к ним отношения не имею. А сейчас — покинь мой кабинет, или я позову охрану.

— Ишь, ты, как заговорила, — насмешливо прищурил глаза Демин. — А в школе тихая была, смотрела на меня издалека и облизывалась. В его голосе неожиданно появились металлические нотки, голубые глаза стали кусочками льда, и Наташа почувствовала, как по ногам откуда — то повеяло холодом.

По жару, разлившемуся по лицу, женщина поняла, что ее щеки заливает краска. Сердце колотилось, рука, все еще держащая лейку, дрожала. Она осторожно поставила ее на край стола. «Я с ума схожу, что ли. Откуда взялась эта юношеская робость? Я взрослая, почти сорокалетняя женщина, вполне успешная и хорошо устроившаяся в жизни. Что мне этот Демин!»