— Хорошо, — сразу соглашаюсь я.

Разговора ведь, в самом деле, не избежать. Так чего тянуть? А с конной прогулкой он попал в самое сердце. Разве я могу отказаться от общения с моими любимыми лошадьми? Пока выбирала наряд для верховой езды, то по привычке вспоминала все события, которые предшествовали моей встрече со знаменитостью…

* * *

Иногда по утрам мне приходилось вытаскивать саму себя из постели за волосы. Депрессия — как вязкое болото, накрывала внезапно, с головой, заливала глаза и уши отвратительной жижей. Не оставалось никаких желаний, стремлений, только всепоглощающее чувство слабости. Я тонула, теряла контроль над собственным телом и не хотела покидать облюбованную зону комфорта. А зачем? Ведь в кровати лежит недочитанная книга и пол-плитки молочного шоколада. Здесь можно укрыться от жестокой реальности мягким пледом. Погрузиться в мир героев, напитаться им вдоволь, примерить их жизнь на себя. И чем дольше проводила с ними время, тем горше и больнее было возвращаться в свою жалкую жизнь инвалида.

Если человек не может ходить, постель становится для него лучшим другом. Слишком много времени я провела на черных шелковых простынях, прячась от людей, родственников и своего диагноза, будто бы эти самые простыни помогли бы мне исцелиться. Целый год отрицала, что неизлечимо больна. Не могла и не хотела в это поверить.

Почему сейчас? Ведь я так молода, всего двадцать пять. Откуда эта болезнь взялась? Это какая-то дурацкая ошибка! Но частые головокружения и слабость ног убеждали в обратном. Я теряла время и не понимала этого. Изводила себя жуткими мыслями, неделями, да что там — месяцами — не вставала с кровати, лишала себя прогулок по улице. Даже в окно не смотрела, не желая видеть счастливых людей, которые самостоятельно шли по улице, спешили на работу или домой. Надумывали себе какие-то мелкие бытовые проблемы, не понимая, что они уже безмерно счастливы только потому, что могут передвигаться «на своих двоих». Как же это глупо! Это сейчас понимаю. Но тогда все было по-другому. Моя жизнь треснула и развалилась на две части: «до болезни» и «после».

До болезни я ходила на высоких шпильках, каталась в парке на роликах с рожком клубничного мороженого в руках, танцевала страстное аргентинское танго и устраивала пробежки вдоль озера по утрам. Ноги никогда меня не подводили. Но в один далеко не прекрасный день внезапно почувствовала себя плохо: ступни онемели, голова закружилась. Упала на асфальт прямо посреди улицы и больно ушибла колено.

— Пьяная! Наркоманка! — отчетливо услышала где-то совсем рядом.