– Знаешь, – я сделала вывод. – А…

– Не проси, – Эля потрясла перед моим носом ладонью. – Я не пойду туда. Мое появление – это прямое нарушение договоренностей рас. Мы не вмешиваемся во внутренние дела оборотней, а они не вмешиваются в наши.

– Ты только убедишься, что все в порядке, – прошу я.

С самого утра меня не покидало чувство тревоги, словно должно что-то случиться. Но я старалась игнорировать его, а сейчас оно нарастало.

– Нет, – твердо произнесла вампирша.

– Если хотите, – Тиа отвлеклась от работы. – Я могу помочь.

– Вот не нужно… – Элеонора запротестовала.

– Очень хочу, – отзываюсь я. – Глянь, что все хорошо и возвращайся. Не вмешивайся, – прошу я. – И я успокоюсь, – эти слова я уже говорю Эле.

Фамильяр исчезает, и мы ждем. Молчаливо.

Я нервно тереблю край кофты, мысленно отсчитывая секунды.

– Это же хорошо, что ей так долго нет? – спрашиваю я.

– Прошла только минута. Это недолго, – холодным тоном информирует вампирша.

И я подскакиваю на ноги, чтобы пройтись по комнате.

– Ну! – произношу, как только замечаю проявляющуюся женскую фигуру.

– Оборотни разговаривают, – докладывает Тиа.

– Это я могла сказать и не отправляясь на Совет, – недовольно замечает Эля. – Платов с дочерью там?

– Да. Они там.

– А Митир? Что он? – спрашиваю я.

– Злится, – коротко отвечает Тиа.

Я отмечаю, что слова фамильяра меня радуют. Несколько десятилетий Митир жил с волчицей под одной крышей, считал ее своей судьбой. Страх, что такие отношения не проходят бесследно преследовал меня.