— А вы разве не меня приехали искать?

Ссадаши тихо выругался.

— Я был уверен, что Инан не станет привлекать внимание к месту, в котором тебя спрятала!

— Инан наверняка подумала, что вы так подумаете, и специально привлекла, — хмыкнула Дейна. — Зачем вы тогда приехали? Решили взять Инан измором?

— Много чести, — фыркнул Ссадаши. — Нам нужна была достаточно большая территория с высокой стеной, на которую бы могли пройти все, даже вольные. Они меня всю ночь пасли, вместе с твоим благоверным.

— Вы устроили ловушку в храме Богини-Матери? — ужаснулась Дейна. А затем припомнила, что она сама едва не убила в священном месте человека.

— Вряд ли она оскорбилась. Боги… — Ссадаши поморщился от накатившего прилива дурноты.

— Что случилось? — Дейна помогла перевернуться ему набок. — Господин, вспоминайте. Я не знаю, что делать, потому что не знаю, что с вами.

Ссадаши чувствовал себя так, словно его отравили. Но отравить нага, а тем более его, не так просто. Да и как это могло случиться?

— Может, вам что-то подсыпали?

— Я бы почувствовал, — сквозь зубы прошипел Ссадаши.

— Да как можно всё почувствовать? Есть же яды без запаха и вкуса. Вспоминайте, что вы ели и пили? Шширар тоже упал! — опять вспомнила Дейна. — Может, вы вместе что-то ели?

— Нам весь прошлый день и ночь было не до еды, — язвительно протянул наагалей.

— Голодный обморок?

Ссадаши оскорблённо зашипел.

— Угощение в храме? — предположила Дейна.

После проповеди полагалось испить вина. Причём испить его в компании того, кого любишь менее всего.

— В нём ничего не было, — упрямо заявил наагалей. — Ни я, ни Шширар ничего не почувствовали.

— Это может означать только то, что вас обоих обвели вокруг пальца.

— Дай мне воду и оставь в покое! — Ссадаши мутило всё сильнее.