Фатима оказалась в кромешной тьме, абсолютной тьме, никакого света, ни одного блика, только полная густая темнота.
– Черт, это еще что? – Послышался из кабинета голос, в нем слышался испуг. Значит, это Роби, поняла Фатима хотя сама находилась в полнейшем замешательстве, лишь иголочка кольнула сердце, она подумала о незваных гостях, возможно, они наконец решили раскрыться.
– Понятия не имею, – такой же растерянный голос, но без ноток страха. Лазарев.
– На приеме такого уровня отключился свет! – Снова Роби, и ему страшно, – смех, да и только.
Лишившись зрительного источника информации, ее мозг начал лихорадочно приспосабливаться, компенсируя потерю зрения обострившимся слухом. Она слышала, как гулко бьется ее сердце, как дышат двое мужчин совсем рядом с ней. И что же мне делать, думала она, лежа в шахте, как в гробу, так ей вдруг показалось, слишком много непредсказуемых вариантов, слишком много неожиданностей. В любом случае, лежать здесь как труп все равно было бессмысленно, поэтому она начала ощупывать шахту и медленно двинулась вперед, вдруг вспомнив про маячок, он мог вести ее, но она итак была уже слишком близко, так что вполне могла обойтись и без него. Но мысль о «запасном канате», все равно успокаивала и грела, не все вышло из-под контроля, самое важное все еще работает и при ней.
Она подползла к решетке и впервые увидела свою цель – Роби и Лазарев стояли возле стола посередине кабинета как дети, оба прислушивались и вертели головами, как будто от этого могли лучше видеть в темноте. Но темнота в кабинете не была полной, не то что в шахте, фонари на набережной по-прежнему горели, как и в саду. Фатима видела их очень хорошо, длинную тонкую фигуру Лазарева и низкую плотную – Роби. На размышления ушли доли секунды, надо действовать, поняла она, иначе они уйдут, либо те, кто отключил свет, придут за ними. Увидев цель, она больше не колебалась, сработал инстинкт охотника, за годы въевшийся в нее, ставший ее сущностью. Ни сомнений, ни колебаний, она пошла вперед, за добычей, и теперь ничто не могло ее остановить.
– И часто у вас такое? – Поинтересовался Роби, осторожно выглядывая в окно со своего места, приближаться к окну он не рискнул. Фатима этому ничуть не удивилась.
– Впервые, – возмущенно ответил Лазарев, фыркнув и скрестив руки на груди, всем своим видом выражая оскорбленного человека.
– Может, сейчас подключат? – Предположил Роби, медленно отходя за жалюзи, светиться в окне ему явно не хотелось. Лазарев же не сдвинулся с места.
– Когда я разберусь с этим, – раздраженно проговорил Лазарев, – кого-то надолго