Я никогда не заставляю Нину нервничать, поэтому не задерживаюсь и не сваливаю на неё все заботы. Уединяться позволяю себе, когда гостей совсем мало или вообще нет. Такое нечасто, но случается. Или вот сейчас, в карантин. Зато как приятно приближаться к своему крыльцу и видеть, что в окно выглядывает моя Нина, улыбается, увидев меня и машет рукой, в которой обязательно либо полотенце, либо кухонный нож или половник, в крайнем случае её носовой платочек, который, сложенный в маленький квадратик, она всегда носит под ремешком часов и достаёт, чтобы быстро промокнуть вспотевший лоб или губы.

Порой я пугаюсь мысли о жизни без Нины – как я вообще когда-то всё планировала, думая, что буду одна? Ненормальная, только по молодости можно было ввязываться в подобную авантюру в полном одиночестве (это я из сегодняшнего дня понимаю). Да ещё с ребёнком на руках! Нина стала не просто помощницей, компаньонкой, верным другом, но и ангелом-хранителем моего покоя, моей страсти к периодическому уединению, когда я коротко отдыхаю от всего и от всех. Чаще всего ближе к вечеру в своей комнате, при слабом свете маленькой лампы у моей кровати. Летом с настежь распахнутым окном, в которое струятся горный воздух и тишина. А зимой белое чарующее безмолвие баюкает меня, и сквозь полуприкрытые в сладкой неге глаза я вижу в окне сверкающие россыпи бриллиантов. В точности, как в детстве, снег – бриллиантовый!

Момент грёз и воспоминаний очень часто – время сочинения стихов.

При этом я слышу, будто издалека, очень приглушённые голоса в гостиной или на террасе – мои добрые приятели рядом, с ними Нина, для которой всё – и дом, и наша жизнь в нём – оказалось счастьем и абсолютно нежданным подарком под старость.

– Не может быть, – произносила она порой, глядя вокруг себя сияющими глазами, будто не веря, что эта красота – реальность её жизни.

Я сочиняю стихи. Читаю их Нине по вечерам, когда все дела переделаны, Сонечка спит, гости расходятся по комнатам или в этот период у нас никого нет, и мы с ней просто вечеряем в гостиной вдвоём, сидя в мягких креслах под широким золотистым торшерным абажуром. Я негромко декламирую сочинённое, Нина очень хорошо слушает – она удивительно умеет это делать!

Нина моя, Нина. Не представляю жизни без неё. Это просто невозможно. Дорогое Мироздание, будь милосердно и подари этой женщине долгую-предолгую жизнь! Пусть она ничего не делает (как же, заставишь её посидеть спокойно), пусть только будет!

А потом наступает совсем поздний вечер, мы расходимся по комнатам, и приходит моё самое любимое время: я полностью одна на долгие часы, принадлежу лишь себе, а мне принадлежит весь мир! Он ведь живёт в маленьком ноутбуке, и я держу его в своих руках. Периодически бегаю на кухню за чашечкой кофе. Ночью я много читаю, смотрю, слушаю и очень мало сплю. Поэтому добираю днём, после обеда. Когда со мной была маленькая Сонечка, то дневной сон у нас с ней был общим. Святое время – полтора часа такого сна.