— А остальное я хорошо запомнила?

Эраст улыбнулся:

— Молчу-молчу.

Виликор смерила меня ледяным взглядом, словно я в чём-то был виноват, и как-то обрезала свою историю:

— В общем, никакое общее обращение к Небу не сработало бы, не будь у Императора Говорящей с Небом. Так нам говорили учителя семьи.

Я сглотнул:

— Ого.

Это было... Это было, как встать под поток ледяного водопада. На миг из головы выбило все мысли.

Но только на миг.

Потому как в голову тут же хлынули десятки других. Эраст верно сказал. Если уж история Кадора оказалась не такой и верной, то кто сказал, что история других учителей тоже полностью верна? Виликор сама говорила, что ей было больше интересно про бусики и котёнка. То, что я слышал про них в Морозной Гряде было не более чем слухи и преувеличение. Эраст сам признавался, что их семья была очень мала и слаба по меркам Империи. У них не было ни одного Повелителя стихии и они даже не подумывали над тем, чтобы замахнуться на этот этап, довольствуясь тем, что глава семьи прорвался к Властелину Духа.

Услышать бы учителей наследников Рама Вилора...

Я невольно усмехнулся этой мысли. Вот уж глупость. Как бы я сумел такое провернуть? Но ясно одно, не зря Стражи были так расстроены, что у Мадов тоже появилась Говорящая. Не зря Виостий говорил, что равновесие нарушено. Хотя мне, пока что, кажется, что равновесие, напротив, восстановлено.

Ведь равновесие — это тогда, когда на обеих чашах лежат одинаковые гири.

Или же клан Мадов так силён, что без помощи Говорящей Император и Стражи не могут их победить?

Вопросы. На которые Виликор не знала ответа.

Мы ещё о многом разговаривали в тот день.

Например, о Возвышении и о Форме Духовной Силы.

— Леград, — Виликор покачала головой, глаза её блестели в свете Светоча, что давно появился на столе. — Ты свернул не туда. Вот это рассуждение о том, что обладателям редких стихий сложней возвышаться — оно верное в сути. Но ты думаешь не о том. Подумай о том, почему легче возвышаться обладателям основных стихий, главных, которые удостоились упоминания во всех книгах.

Несколько десятков вдохов я честно пытался уловить намёк, но сдался и сказал лишь то, что и так было очевидно:

— Потому что проявлений их стихий вокруг больше. Легче её наблюдать.