Пятьсот двенадцатый рванул в образовавшуюся щель чужого ангара, на ходу отмахиваясь лапой от выдуваемых тел и незакрепленных предметов. Тут же сбрасывая скорость и подруливая всеми двигателями на потоке воздушной тяги в космос. Откинул взмывший в косой полет мелкий истребитель, увернулся еще от орущих тел. Хищная боевая машина зависла в ангаре на мгновение, озираясь по сторонам.

Стрелять, не стрелять?

Орала тревога крейсера о разгерметизации. Мигали алые огни сигналки. Какой-то имбецил, вовремя вскочивший в истребитель, в запале выстрелил по полиморфу ракетным залпом. Надеялся, сбить, наивный.

ТИС увернулся, легко, как качнувшись на мягкой волне, а затем втопил вперед. Придурок в кабине пилота заорал, высадил один залп за другим. Но полиморф обернулся в полете, расправил конечности и проскрезжал по ангарному полу долгим протяжным звуком когтей. Кабину истребителя обсыпало искрами, а затем мощная лапа оторвала его машину от пола и зашвырнула во внутреннюю стену.

Стрелять…

Наручные и наплечные пулеметы взвыли от выстрелов, а полиморф блаженно вышагивал на полусогнутых лапах. Подвижнее и быстрее любого человека. Более не смешная серая боевая техника, отрыжка федеральских инженеров и насмешка над гуманоидной формой. Сейчас он раскрылся, стал собой, хищником, наказанием, чьим-то персональным кошмаром. И те, кто успевал увидеть его – запоминали его персональную, неповторимую рожу с вызывающе спокойными голубыми светокристаллами.

Пятьсот двенадцатый истребителем вылетел из недр крейсера, когда тот уже взрывался от нанесенного хаоса внутри. Второй корабль не стрелял, отвлекся на членов его группы, но ТИС с прыжка зашел ему в хвостовой двигатель. Вынырнув четко за границей защитного поля, полиморф высадил оставшиеся ракеты в нежные лопасти сопла, а потом мгновенным прыжком усвистел обратно, пока его не накрыло волной.

Секундное дело…

Но зато корабль зацвел белым огнем перегруженной энергоцентрали, после чего вспыхнул в хвосте как мелкая сверхновая.

Система защиты верещала одновременно перегрузкой и нехваткой энергоячеек. ТИС потратил несколько на мгновенную перезагрузку прыжкового двигателя, чтобы уйти подальше. Но взрывная волна все равно быстро настигла его и толкнула в подставленную спину.

Смешно!

И это всего-то!?

Жаль, нету глотки, чтобы орать со всей дури в экстазе. Жаль, что нет голоса. Жаль!

Да плевать! Зато так у него есть больше, о чем он никогда не мечтал на улице.

Молчун триста первый веселился и ликовал вместе с ним. Сыпал восторгом и радостным восклицанием по связи, перебивая всю панику и настороженность остальных.