Наоми успела закинуть на него одну ногу и ухватиться за подол своего шелкового платья, когда он вдруг перехватил ее запястья.

– А что, если, – сказала он низким, многообещающим голосом, – я сделаю так, что ожидание будет стоить того?

Она перевела взгляд с кучи дров на Итана.

– Нет. Хочу, чтобы твой нос прижался к моей киске, как вчера.

Наоми попыталась переместиться чуть выше – к груди, но его хватка оказалась крепче, чем она думала. Она вопросительно выгнула бровь.

Итан, в свою очередь, одарил ее такой дерзкой улыбкой, какую ей прежде не доводилось видеть.

– Серьезно? – чуть ли не завизжала Наоми.

Он отпустил ее руки и пожал плечами.

– Да. Я доверяю тебе.

Она всплеснула руками.

– Не будь мы уже помолвлены, я бы сделала тебе предложение.

Итан закатил глаза, но румянец на щеках выдал его.

– Эй, – подалась она вперед, – ты же знаешь все эти старые еврейские мудрости?

– Конечно, – согласился он, увлеченно водя руками вдоль ее бедер.

– Не хочешь помочь мне с речью? Мне то и дело приходят на ум непристойные шутки, на которые Клара наложила запрет. Она даже не разрешает мне упомянуть момент, когда я застала их за петтингом, несмотря на то что я ей миллион раз говорила: это был самый романтичный петтинг, который мне доводилось видеть.

Итан поцеловал ее за ухом.

– Мне лично понятно, почему она не хочет делиться этой историей со своими родственниками.

– Ну вот, и ты туда же, – проворчала Наоми.

Он провел руками вдоль ее живота, поддразнивая груди.

– Тебе уже известна моя любимая научно-еврейская позиция относительно здоровых отношений, – сказал Итан хрипловатым голосом. – «Не спеши в пробуждении страсти. Подожди, пока женщина будет готова и от нее будет исходить страсть. Приблизься к ней с любовью и страстью, чтобы она испытала оргазм первая».