– Вот так, Якуб… Да… Еще немножко! Еще… – подбадривала темпом, и сама ерзала киской по моим губам, подстраиваясь под максимально приятные касания.

Управляла моей головой, трахая.

Чертовка!

Хоть она была снизу… Но она меня поимела… Совру, если скажу, что мне не понравилось. Охренеть, как понравилось, когда она закричала громко и крепко зажала мою голову, остервенело кончая, мощно, обильно, долго… Я едва успевал сглатывать, продолжая доводить ее до приступа, до мощных судорог, до второго оргазма поверх первого, до последнего мига, когда она обмякла всем телом и просто растеклась по простыням.

– Якуб, – пробормотала она слабо. – Я буду любить тебя до конца дней.

Меня снова пришибло к полу. Я оперся ладонью на кровать, чтобы встать, однако не успел. Я так и замер, движение осталось неоконченным. Не самая изящная поза, но жизнь иногда застает именно в такие моменты: ничего не предвещало, но схватило и обездвижило.

– Буду любить твой умелый рот, твой горячий язык… Твое все! Это… самый беспредельно жаркий и откровенный момент моей жизни, который я никогда не забуду, – выдала Мия еще одну порцию слов.

Меня немного отпустило, перестало полоскать изнутри за миг до того, как ответное признание в любви едва не вырвалось наружу, словно смертник из клетки, куда его засунули до конца дней.

Хватило сил подняться.

– Самый жаркий говоришь?

Я принялся раздеваться, Мия наблюдала за мной через полуопущенные ресницы томным, нежным взглядом.

– Самый жаркий будет сейчас.

Член стоял как каменный, яйца ныли от скопившегося семени и желания освободиться. Я обошел Мию, остановился у тумбы возле кровати, она потянулась к моему бедру, провела по нему ласково и начала мять яйца в ладони.

– Ты мог бы вставить мне в ротик. В той позе… – добавила она.

Я перехватил ее пальцы и заставил прекратить движения.

– Хватит! – прохрипел. – Иначе тупо выстрелю в воздух, а я хочу в тебя…

– Да.

– Целиком.

– Да. Да. Да…

– Ложись на спину, – попросил ее, взяв тюбик лубриканта. – Я хочу твою попку.