– Пиздишь про спорт. Я, кажется, даже знаю, в каких местах ты ее подтягиваешь. Вернее, натягиваешь! Бабу себе завел?

– Пошел ты! Со своей бабой разберись. Эва – другое!

– Ну да. Ну да… Поэтому она здесь, в доме твоего младшего брата, протирает меня прохладным полотенцем… – хмыкнул.

– Ну, одолжение оказывает. Я ей тоже кое в чем помогаю. Короче, не лезь! Со своей бабой разберись! – ткнул телефон мне в лицо. – Видишь?

– Что?

Я с трудом отвел глаза в сторону. Потому что на экране было фото Мии. Она, она. Моя Пчелка. Но в то же время не она – худенькая, бледная, грустная…

– Сюда смотри! – ткнул пальцем в экран Адам. – Она бегает без остановки, на работу устроилась, отощала…

«В квартире моей не живет!» – добавил я мрачно. Знаю, проверял. Нет ее там!

– Какое право ты имел вмешиваться? Какое?

– Есть у меня такое моральное право. На правах твоего старшего брата и лучшего друга – есть у меня право вмешиваться и делать тебя счастливым, возвращать к жизни так же, как когда ты вернул к жизни меня.

– Что ты несешь? Я жив! Жив, бля!

– По тебе не скажешь! – отрезал холодно. – И я сейчас не про несчастный случай во время спила дерева говорю, хотя про него я тебе тоже еще не один раз припомню! Я говорю тебе про другое. Про то, что как ты с Мией расстался, тебя не узнать. Ты как ходячий труп. Ты мертвец! Ты просто тело безжизненное. Все, не могу я больше смотреть, как ты страдаешь. Мия тоже страдает, я за ней понаблюдал…

Я едва не разрыдался, как сучка пришибленная, с трудом сдержал рев эмоций в груди.

– Адам, вот твой чай.

В комнату ворвался аромат чая и свежей выпечки, запахло булочками с конфитюром. Я хоть не большой любитель десертов, но испытал голод и жажду впиться в эти румяные булочки!

– Попробуй булочки! Эва печет, у нее своя кондитерская! – гордо произнес Адам так, словно сам испек эти булки.

– Аппетитно пахнет, но я…

– Ешь, может быть, хоть приток глюкозы в кровь заставит тебя думать правильно? И знай, я никуда отсюда не уйду! – заявил Адам, развернув стул. – Поживу у тебя.

Он оседлал его верхом и принялся смотреть, как я ем.

– Ты же не против?