Мия

– Люблю, Якуб! Люблю! – вырвалось с моих губ в очередной раз.

– А я тебя, – отзеркалил он со счастливым выдохом и глубоким стоном.

Наш поцелуй разорвался на несколько мгновений.

– Еще раз скажи, что любишь? – попросил он.

Мое сердце защемило от того, как горячо и отчаянно он нуждался в моей любви. Нуждался же? Так проникновенно и глубоко попросил, что я я вся стала признанием – простым, но таким нужным, отчаянным, искренним.

– Люблю тебя, Якуб. Безумно люблю! И буду тебя целовать… – добавила, смутившись.

Он поймал мои губы, врезался в них с неразборчивыми, но горячими полупризнаниями-полупросьбами. Я едва позвала его по имени, он снова вернулся поцелуем к моим губам. Я начала задыхаться почти сразу же – от его жаркого напора, от наплыва чувств, от жара в грудной клетке. Я начала дрожать каждой клеточкой тела под его натиском. Жар его ласки, нежная забота и страсть в каждом прикосновении разожгли внутри меня костер. Но этого мне казалось мало, мало… Катастрофически недостаточно!

– Быстрее! Якуб, бери меня! Бери без остатка! – простонала как в лихорадке.

Он посмотрел мне в глаза, ответил такой же лютой жаждой, крепче вдавил в матрас, начал двигаться жестче и отрывистее с каждой секундой.

Горячие толчки. Мои стоны. Звуки влажных поцелуев, восторженные крики и звуки шлепающих тел.

Все смешалось.

Все быстрее и жарче!

Чем больше я отдавала ему, тем больше получала взамен. Чем сильнее раскрывалась для него, тем полнее и лучше чувствовала себя!

Блаженство накатило жаркой, глубокой, томной волной, которая проникла глубоко в кровь, наполнила собой каждую клеточку тела.

Экстаз потряс тело сокрушающей агонией, рассек грудь надвое яркими всполохами. На пике блаженства тело словно растеклось, стало горячей лавой, принимая выплески обоюдного оргазма. Якуб кончал в меня, выплескиваясь в быстрых толчках. В этот миг я почувствовала нас по-настоящему едиными, открытыми и бесконечно влюбленными друг в друга – именно так, как и должно быть, когда все по-настоящему, искренне…

Приподнявшись надо мной, Якуб погладил мое лицо пальцами, подул на припухшие губы, спросил с лукавой усмешкой:

– Целуемся?

– Да, – едва хватило сил согласиться на еще один глубокий, неспешный и нежный поцелуй.