Светлый фон

– Какое?

– В моем доме есть комната, которую я тебе еще не показывал. Ты просто обязана на нее посмотреть!

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас!

Я сомкнул ладони на тонкой талии Мии, притянул ее к себе, целуя, вжался бедрами. Она задрожала, почувствовав мою эрекцию.

– Это не отложить, Мия. Я до конца вечера не дотерплю…

– Комнату, значит, показать хочешь?

Пчелка подняла на меня лучистый взгляд, полный любви.

– Хочу, – хрипло ответил я.

– А я хочу на нее посмотреть! Безумно хочу…

Мия оглянулась, посмотрела на гостей, на стол, оценила, что всем всего хватает! Настоящая хозяйка. В этот момент я возгордился ей еще больше. Она на удивление быстро приняла на себя роль хозяйки моего дома, вжилась в нее, вела себя потрясающе!

– Кажется, гостям без нас будет нескучно! Пошли!

Как я в ней это любил, словами не передать! Мия не ломалась, не набивала себе цену. Если хотела меня, то выкладывалась по полной, не отказывалась от удовольствия. Мия вложила в мою руку пальцы и требовательно потянула меня в сторону дома, шепнув жарко:

– Я буду смотреть сверху. Если ты не против…

смотреть

– Я… – буквально расплавился от мощного жара. – Я только «за»!

До дома долетели за считанные секунды, я поспешно затащил Мию в одну из отдаленных комнат, подошел к дивану. Пчелка толкнула меня пальчиками в грудь, я полетел вниз на диван, ухнув от того, как перехватило дыхание. Пчелка быстро-быстро спустила трусики по ногам и сбросила в сторону платье, мгновенно отщелкнула бюстгальтер.

С коварной улыбкой и кошачьей грацией искусительница залезла на меня сверху. Ее глаза сверкали призывно.

– Держись, Якуб. Сейчас все будет по-моему! – пригрозила она, жаля меня короткими и быстрыми укусами-поцелуями.

Ее пальчики заскользили по шее и по плечам, а потом она начала расстегивать мою рубашку, опускаясь с поцелуями. Рубашка, штаны, белье… Меня раздели быстрее, чем я успел моргнуть! Черт побери, я не моргал, наблюдая за ней, и дрогнул всем телом, когда она втянула мой член в ротик, посасывая его, а потом раздразнив меня, до полыхающих нервов, натянутых, как дребезжащие струны, поднялась и присела сверху, медленно опускаясь на меня, принимая полностью.