— Да уж, мечта модели. Кефиры, йогурты… — пробормотал он себе под нос.
— Что? — раздалось за спиной.
Дима оглянулся. Девушка стояла в своей примятой пижаме (одна штанина короче другой) и, закрыв глаза, чесала шею. Роскошные волосы, вчера так аккуратно заплетенные в косу, сейчас торчали из прически в разные стороны, и парень улыбнулся.
— Утро доброе, хозяйка! Да вот любуюсь содержимым вашего агрегата. Тут просто язву заработать, как не фиг делать!
— Да что вы такое говорите? — язвительно усмехнулась Ромала, не открывая глаз.
— Вот вы опять ёрничаете, а я ведь серьезно.
— Дима, давайте не с утра, а? Я работаю допоздна. Семьи у меня нет. Готовить не для кого.
— А себе и так сойдет?
— Ну, чего вы опять привязались?
— Слушайте, идите-ка спать. Ну, чего вы соскочили? В Питере еще ночь-полночь. Я сейчас схожу в магазин и всё сам сделаю. Ну, могу я хоть как-то вас отблагодарить за такое несравненное терпение?
Ромала стояла, кивала, а глаза не желали открываться. Дима ее за ручку отвел в комнату и даже заботливо накрыл одеялом. Она еще что-то бормотала, но голова отказывалась работать, и девушка провалилась в сон.
В голодный мозг проникал упоительный запах жареного мяса, желудок скручивало в спираль, и глаза, поддавшись уговорам одного и другого, открылись. Шторы плотно закрыты, но Ромала никак не могла вспомнить, чтобы она их вообще когда-то двигала. Ведь на окне есть жалюзи.
— Дерни за веревочку, и дверка откроется, — пробормотала она и поднялась. В коридоре вообще невозможно было стоять от таких дразнящих обоняние ароматов, и девушка пошла на запах.
— Ага, я знал, что вы не устоите, вернее, не улежите, — засмеялся Дмитрий и тут же взялся за голову. Там что-то ощутимо тренькнуло.
— Болит? — встревожилась хозяйка и даже подошла.