— У вас плохое зрение, — услышала она.

Невеста не сводила с водителя близоруких глаз, а он произнес это и, как ей показалось, улыбнулся.

— Что? — кое-как разлепив губы, выдавила она.

— Я говорю, что, судя по всему, у вас плохое зрение, вы постоянно щуритесь. У вас появятся раньше времени морщины, уж поверьте мне на слово.

— Думаю, до морщин я вряд ли доживу, — проговорила она и посмотрела в тонированное окно. — Если только сегодня не состарюсь, что, как понимаете, сомнительно.

— Неудачное замужество? Он старый и лысый?

— Он молод и вполне ничего. Большинство моих знакомых сочли бы его за подарок Судьбы.

— Но не вы? — продолжал беседу Вадим. Он точно знал, что там, у кромки паники, так важны нормальные, простые слова. Его бабушка говорила так: «Когда человек теряет голову от боли, страха и просто неизвестности, нужно с ним говорить. Неважно о чем, хоть о борще или шампуне, лишь бы оппонент отвечал и присутствовал при этом «головой»…

— Что? У меня почти минус восемь. Какой у вас автомобиль?

— «Опель Вектра», очень старый.

Она усмехнулась:

— Я сослепу перепутала вашу машину с «Рено», представляете?

— Вы же говорили, что целый месяц готовились, как же вы про очки не подумали?

Тут она посмотрела на него, и тень скользнула по ухоженному лицу. Вадима будто водой окатило.

— Я обронила очки, когда споткнулась на складе. Они просто спрыгнули с моего носа, завалившись куда-то между коробками. Искать их, как понимаете, я не стала.

И вновь отвернулась к окну. Вадим смотрел и понимал, что всё, что случайная пассажирка говорит, — правда от первого до последнего слова. И еще, видимо, для нее это был единственно возможный вариант. Это всё равно, что играть с Судьбой в покер. У тебя могут быть какие угодно хорошие карты, но и у нее в рукаве может сидеть джокер.

— Туфлю вы потеряли на том же складе?

Девушка опустила глаза вниз и покраснела, одернув юбку. Причем не просто покраснела, а словно вспыхнула. Секунду назад была бледнее обезжиренного молока, раз — и красная, как кумач.

— Простите, — пробормотала она, пряча глаза.

Вадим вздохнул. Он устал, он чертовски устал. Лишь одна мысль была слабым утешением: впереди два дня выходных. Больше всего на свете ему хотелось горячего душа и просто обжигающего сладкого чая. А потом можно рухнуть на новый огромный матрац — кровать обещали привезти на следующей неделе — и проспать до вечера, если Алька не станет приставать, глядишь, он сможет спать хоть до завтрашнего утра. Было бы весьма неплохо. О да! Есть только маленькое «но», и это самое «но» в данный момент сидело на заднем сиденье его машины. Да и, судя по комплекции, на маленькое это самое «но» не тянуло…