Парень кое-как дождался перемены. Открыл страничку городского сообщества. Под постом о суициде прибавилось комментариев. Кто-то сочувствовал, кто-то злорадствовал, кто-то осуждал. Равнодушных не было. Словно всех и каждого коснулась чужая история несчастной любви. Страшно, что были те, кто желал пятнадцатилетней девчонке смерти. Тимка стал листать страницы в ВК, и наконец нашел страницу бывшего Киры, увидел имя и усмехнулся: Тимофей. Правда, на страничке был указан несколько иной вариант: Тимон. С аватарки смотрело нечто, так и не разобрать. Но потом Уваров нашел это фото в полный рост. Капюшон на глазах, рваные джинсы, рукава поддернуты почти до локтя, на правом запястье тату (потом на другом фото она крупным планом — череп в окружении роз с шипами). Парнишка прямо в камеру обеими руками показывал средний палец.

«И она… вот с этим? Вот с этим??? Вот из-за… этого?»— обжигало сознание.

Руки задрожали. Но это было только начало, дальше — хуже.

Все совместные фотографии с Кирой подверглись вандализму. Тимка ничего не имел против фотошопа, но ему бы в голову никогда не пришло такое! Лицо девочки везде зачеркнуто, не заштриховано, а именно зачеркнуто могильным крестом (не спутаешь ни с чем). На некоторых даже надпись: покойся с миром. Не обошел стороной тот страшный Тимофей и комментарии: «б….ь какую еще поискать», «тупая овца, никому не надо?», «голова без мозгов, тело без сисек» и всё в таком духе. Чем больше Тим читал, тем больнее становилось самому. Словно это не ее полоскали в соцсетях, а его, Тимофея Уварова, или даже не его, а Дашку!

— Убью, — вынес Тим приговор.

Он нашел маму в ее кабинете.

— Слушай, ты на днях говорила, что тебе нужно документы Светлане Анатольевне в «первую» отнести. Отнесла? — спросил сын.

Елена Николаевна просматривала план урока и на ребенка не глядела.

— Да нет, конечно! Сегодня обещалась, а что?

— Ну, я тут подумал. Давай я отнесу.

— Так урок!

— Да, голова что-то разболелась, — проговорил Тим, и мама тут же подняла глаза.

— Голова? То-то ты тихий такой…Сильно болит? — всполошилась она, провела рукой по голове.

— Нет, но хочу домой, а по дороге могу занести.

— Ничего себе по дороге! Это ж крюк! — усмехнулась Елена Николаевна.

— Ой, да ладно! В нашем городе все далеко, что дальше ста метров. Давай, а то тебе еще бегать. Я потом оттуда просто по шоссе пройду до самого дома.

— А, ну да! А может, всё же домой?

— Мам, скоро звонок, — нетерпеливо напомнил Тим.