Старик-учитель тут же уяснил, как и иные старейшины рода людоедов: с Воронович лучше не связываться. И раз оба сделали свой выбор — пленница и Ням — так тому и быть. Они уступили им, разрешив уединиться.

— Ты чё творишь, птица-а-а…  — не прошла боль у Бекера.

Два раза в одну воронку снаряд не попадал — Юра точно помнил из истории, а данную пословицу. Но ему был предоставлен шанс опровергнуть её. Всё-таки не Ньютон и закон тяготения изобрёл именно учёный. А сам оказался научен горькому опыту. И повторять в третий раз одну и ту же ошибку не стал.

— Давай без этого…  — заявил он при повторной попытке общения с сокурсницей. — Я тебе не сделаю ничего плохого, таки и ты будь более сговорчивей, иначе людоеды отужинают сегодня тобой! Если ещё не дошло это до тебя — повторю: ты мне жизнью обязана!

— Ах ты ж паразит! Да если бы не ты, я бы сейчас сидела в лагере, а не в этой вонючей дыре с оглоедами-и-и…  — набросилась Ирка с кулаками и не только на Беккера.

Это было что-то сродни матриархата в отдельно взятой ячейке общества у людоедов. И многим из них — в основном мужчинам — не понравилось, что баба раскомандовалась. Няму требовалось поставить её на место.

Ойё сунул ему дубинку в руку. Жест был красноречив.

— Я это, Ворона…  — зашёл издалека Беккер. — Как бы те сказать…

— Короче, предатель…  рода человеческого! — выдала Воронович.

— Типа…  трахну тебя…

— Чё-о-о?!

— … дубинкой для виду, а не так, как решила сама! И даже не надейся!

— Ублюдок!

Деваться некуда, Беккер замахнулся на Ирку, а та не будь полной дурой, перехватила инициативу, а с ней и руку с дубинкой у Беккера — выхватила и ударила его сама туда, куда тот снова не ожидал, да получил. И на этот раз по голове. Что называется: сразила его наповал.

— Ойё…  — выдал и сам старик-палач собственное имя на-гора. Вот кому ему следовало передать свой жизненный опыт — палача — ей, а не Беккеру. Призадумался — и было над чем не только ему, но и иным старейшинам.

Чужаки поражали своей смелостью и бесстрашием. И где-то временами казались ужаснее и опаснее иродов. Дикари всё ещё наедялись: их минёт участь столкновения с ними, а те уже направлялись на рапторах в набег по их души, а точнее тела, вторгнувшись в пределы священной долины людоедов.

* * *

Ударив препода в зубы, Зуб не успокоился. Злость не прошла, его напротив порывало на повторное действие. Мих сразу уловил: не сдержит друга — одним попаданцем у них в этом мире станет меньше. А не любил доводить дело меж своими людьми до разборок с рукоприкладством. Всегда можно было договориться до чего-то, а какого-то приемлимого результата, устроившего бы обе ранее несговорчивые стороны.