Неприятности случаются. Дерьмо случается! Алина это прекрасно знала. Если дерьмо может случиться в жизни Алины – оно обязательно случится. Девушка поняла это ещё в 14 лет. Но ведь был миллион способов избежать этого, с её то Даром! Повысить температуру крови в яичках партнёра, убив его семя ещё на старте, отрегулировать свой цикл. Вот только сапожник остался без сапог. Несмотря на все предосторожности, где-то она накосячила, где-то просчиталась, или матушки природа посмеялась над ней, над её жалкими потугами спорить с ней.

А дальше было самое страшное, что она делала в своей жизни. Аборт. Аборты были строго запрещены, но как она могла родить ребёнка от подростка? Её бы осудили, заклевали, выгнали с работы, показывали бы на неё пальцами. Нет, на самом деле этого ничего бы не было, но девушка представляла себе это именно так.

А ведь она сама могла убить в себе зародыша, как только почувствовала его, перекрыть ему кислород в крови… Теоретически, могла. А на практике – не смогла это сделать… Просто не смогла.

Пришлось обратиться к бабке-ведунье, которая лечила слабеньким даром лекаря первой ступени и травами. Бабка могла многое, и чаще всего, помогала всем своим клиентам. Конечно, ведь те, кому она не помогла, рассказать об этом не могли.

Тот вечер в доме у бабки врезался в память девушки на всю оставшуюся жизнь. Сначала они долго разговаривали – бабка возомнила себя ещё и психологом, пытаясь покопаться в чувствах и желаниях девушки. Когда старая поняла безнадёжность своей затеи, молча встала, сходила в соседнюю комнату за какими-то инструментами, и, вернувшись, приступила, наконец, к тому, ради чего они и встретились с Алиной.

Поставила девушку перед собой на грубый деревянный обеденный стол, на коленки раком, закинула подол платья на спину, предварительно заставив снять трусики, оголила задницу и ширнула спицу прямо туда, перед этим, конечно же, обеззаразив её на огне. Пошкребла там немного, и через полминутки удовлетворённо объявила: «Готово!».

Потом была тупая боль, было кровотечение, очень сильное кровотечение, которое Алина даже не хотела останавливать, наказывая себя за то, что сделала. Но потом, перед тем как потерять сознание, всё-таки на автомате умудрилась воспользоваться своим Даром, не дав себе умереть.

Потом была потеря сознания, медицинская машина с мигалками. Бабка, суетящаяся рядом и причитающая «Не знаю, кто такая. Постучалась ко мне в дом, сказала плохо, я вас и вызвала». Затем больница и лечащий врач, с осуждающим взглядом смотрящий на неё и объявивший ей суровый, но справедливый диагноз. Детей она больше не сможет иметь. Никогда.