Я разрыдалась.

Эметрия влетает в холл, дверь с грохотом за ней захлопывается. Она обхватывает мое лицо, проверяя, нет ли ран, поднимает руки, которые все еще покрыты кровью гоблина.

— Не со мной, с Аидом, — лепечу я. — Думаю, он умирает.

Эметрия бледнеет.

— Что?

Я отстраняюсь от нее, возвращаясь в его комнату.

— Он был чем-то ранен, — спешу я. — Не знаю, чем. Он сказал, что рана отравлена. Мы пытались воспользоваться противоядием, но оно не остановило кровотечение…

Эметрия присаживается рядом с ним на корточки, осматривает брошенный флакон и срывает с его раны свободную повязку. Он стонет, еще не совсем проснувшись.

Псы рычат, но она огрызается в ответ. Они мгновенно замолкают.

— Ты наложила на него швы, — говорит она.