Эметрия замолкает.

— Переоденься, — говорит она. — Я соберу кое-что.

Меня так и подмывает сделать все наперерез ее словам, но я не собираюсь бросаться в бой в одной ночной рубашке, поэтому хватаю свои кинжалы и хлыст и делаю то, что она говорит. Я штурмую свой шкаф и впервые обнаруживаю, что он забит боевым снаряжением. Будь у меня больше времени, я бы восхитилась этими вещами, но я надеваю первую попавшуюся темную тунику, пристегиваю гибкие доспехи, отлитые в форме бронзовых листьев. Цепляю оружие и заплетаю волосы в косу, направляясь к двери.

Они не открываются. Я снова дергаю их, сильнее, чем раньше.

— Нет!

— Прости, Сефи, — шепчет Эметрия, прижимаясь к противоположной стороне. — Я пойду проверю, как он. Я не дам ему пострадать. Но не могу позволить пострадать и тебе.

— Выпусти меня!

— Не могу, — говорит она, — и ты можешь ненавидеть меня за это сколько угодно; но ты будешь жить, ненавидя. Я не могу снова тебя потерять, не тогда, когда у меня есть силы спасти тебя.

— Ты не можешь так поступить!

— Я твоя мать, — говорит она. — И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.