Я не стала вмешиваться, только отправила Кузю и Уилли на кухню, чтобы передали Липе, что надо накормить сейчас сразу большое количество людей. Ещё завтра их накормят с нашей кухни, а потом семейные пусть сами озаботятся этим вопросом. Одиноких солдат будем кормить по-прежнему с замковой кухне. Надеюсь, кто-нибудь из приезжих женщин согласится работать на кухне помощницей у Липы. Все остальные вопросы, типа распределения жилья, помывки и организации места для трапезы, я технично свалила на Грегора и сама быстро шмыгнула в дом. Завтра поговорю с людьми, когда они отдохнут, а сегодня им не до меня. Но Кузьку на разведку всё-таки зашлю. Не то, чтобы мне было интересны их тайны, но надо же мне знать, кто, чем дышит, тем более, дамского коллектива теперь прибавилось, а на что способны отдельные женские особи — все знают. Вплоть до того, что благодаря их козням могут начинаться войны. А вот этого мне и хотелось бы избежать. Поэтому Кузя и пойдет в разведку, чтобы узнать, кто из дам скандалит с мужем или соседками, кто вообще всем недоволен, у кого ребятишки не подарок… Память Мэри мне подсказывала, какие двоюродные братья и сестры были у моего Уилли. В общем, где-то так. Я понимаю, что это не самый высокоморальный мой поступок, но я здесь хозяйка и я отвечаю за всех тут живущих, в том числе и за комфортное социальное сосуществование.

Ужинали мы сегодня без Грегора, он метался, устраивая новеньких, а Лайон, Родан и Ладир перебрались на житье в казарму сразу же, как только закончились там все работы. Я заходила к ним в комнату, чистенько, миленько. Кресса нашла им в комнату домотканый коврик на пол, весёленькие занавески на окно. Жаль, пока нет стекла. Но мой пациент — стеклодув уже значительно лучше себя чувствует и вскоре обещает устроить стеклодувную мастерскую и обучить нескольких человек этому мастерству. Даже готов через пару недель приступить к осуществлению задуманного. Хорошо бы! Пока для меня больше важно простое оконное стекло, но и от красивой стеклянной посуды я бы не отказалась, в том числе и от хрусталя. В это время он ценился не менее чем фарфор.

В конце ужина Бернис, принеся поднос с чаем, шепотом, чуть не плача, спросила.

— Леди Мэри, а вы меня теперь выгоните?

Глаза у меня были, наверное, размером с ту чайную чашку, Иннис поперхнулась чаем, Рини воскликнула.

— Господь с тобою, девочка! Ты откуда это взяла? Разве наша леди может так сделать?