В стеклодувне познакомила Гленна с мастерами, те восприняли появление мужа у вроде бы вдовы с лёгким удивлением, но достаточно спокойно, ну муж, так муж, тем более с нами был Уилли, точная копия отца. Мало ли как бывает. Зато при встрече Гленна и охраны было куда как больше эмоций. Оказывается, его знали многие из бывших солдат, теперь поздравляли с возвращением, жали руку, похлопывали по плечу, интересовались здоровьем, планами. На что Гленн, улыбаясь, отвечал, что здоровье нормальное, но воевать он больше не пойдет, только дома, с семьёй, а то сын уже забыл отца. На конюшне Гленн показал Уилли своего коня, его уже обиходили, так же и Чалого коня Линн. Но ему срочно нужна была помощь кузнеца. И ещё поведал нам конюх, что вчера вечером, когда он только принял дежурного коня от дежурного стражника, в конюшню влетела какая-то странная, бешеная баба, вырвала у него повод, вскочила на коня и вихрем вылетела со двора. Рэнульфу он уже доложился. Да и черт с ней, с этой Линн! Ясно, что пешком в буран она не пошла, а до замка Мак-Дональда за пару часов доберется. Лошадку только жаль, я бы ей не дала.

После обеда, отправив сына на дневной отдых, мы с Гленном поехали по деревням. Грегор остался дома, у него по вчерашнему приходу было достаточно дел, и жалованье надо выплатить. Гленн оглядывал окрестности с любопытством, задавал вопросы, как жила в поместье у Мак-Коннея, почему сюда уехала, как тут жили. Он тоже вспомнил про это поместье, что оно было разорено, разграблено. Как я решилась ехать так далеко с маленьким ребенком?

Я отвечала сухо, ничего не утаивая и не уменьшая всего того, что выпало пережить Мэри и мне. За что унижали, за что избили, как чуть не умерла… И как лэрд Мак-Конней, чтобы не иметь перед глазами напоминание о неверной жене просто вежливо выпинал меня из поместья. К родителям Гленна я ехать отказалась сама, и не думаю, что лорд Кинли бы тоже сильно обрадовался, увидев меня на пороге. Я даже с каким-то жестоким удовольствием рассказывала все это ему, чтобы знал цену своему сюзерену и чтобы почувствовал хоть какое-то раскаяние за погубленную жизнь Мэри при его попустительстве. Наблюдая за постепенно мрачнеющим лицом супруга, я ещё раздумывала, сказать или нет ему о фальшивой помолвке, но потом решила, что говорить, так все, и лучше самой, а то ещё узнает от кого, придумает невесть чего. И я решительно рассказала и о проверяющем от лэрда и о его планах пристроить меня замуж за нужного человека. Или просто заставить меня работать на него, оставляя мне столько средств, чтобы с голоду не умерли… И как меня выручил Максвелл, и что помолвка была чисто фиктивная. Гленн совсем помрачнел, потом, вздохнув, сказал.