– Зачем они улетают..?
А пока я раздумывал над ее вопросом, в котором не было места словам, она все так же молча, словно затаившись где-то между двумя мирами, бытия и небытия, разглядывала небо, изредка окунаясь в мои глаза.
– Они голубые…
– Что?
– Твои глаза…
– Ты только сейчас заметила?
– Да…, я ведь…, – Она улыбнулась, рассмеявшись, словно раскрывшийся мак. – Раньше я думала, в них просто отражается небо…
– В них отражаешься ты, прошептал я одними губами, но она услышала.
– Дурачок.
– Сам знаю, – отвечал я, – А еще я знаю, почему птицы улетают.
– Ну и почему?
Теперь, она сама взяла мою ладонь в свою розовую ладошку, и посмотрела в глаза. Не знаю, что было в моих, но в ее зеленых глазах резвились такие отчаянные бесенята, что я с самым разумным видом начал нести такую чушь, в которую откровенно верил (Боже, кажется, я верю в нее до сих пор…):
– Скоро придет ЗИМА…– ее пурпурные губки сложились бантом, а я, всего лишь, трепался. – И чтобы выжить, в эту бесконечно – ледяную зиму, всему живому нужно тепло, настоящее тепло, не тот искусственный свет, что придумали мы – люди. Необходимо настоящее солнце или любовь, это почти одно и тоже. Птицы улетают к солнцу, люди то – же раньше умели летать, а теперь разучились, но они, не разучились любить, поэтому выживают в самые холодные зимы. Когда вместе, совсем не страшно, ты моя южная бухта у моря, я твоя, так переживем все самые страшные бури…, зимы…, и другие ненастья.
Она сморщила носик, но свою голову доверчиво положила на мое плечо:
– Выдумщик…
– Я пишу эту сказку для нас ветром, чтобы она стала правдой, нужно только поверить.
– Ну, я и говорю, вы-дум-щик.
– Ты видишь ангелов…? – мой шепот в ее правое ухо.
– Пока не знаю, – она совершенно серьезна. – Но я знаю, что мне пора, – так сказала она, отбыв на своем трамвае номер двенадцать, в неизвестном для меня направлении, называемом ею тогда домом.