Всю ночь мы говорили о планах на будущее, о еде, выпивке и красивых женщинах. Нас с Иваном выставили из последнего кабака уже под утро. Мы еще больше часа, очень крепко поддатые, прощались, но в конечном итоге, пожелав друг другу удачи, каждый из нас пошел дальше своей дорогой. Через двенадцать часов меня ждал путь домой.
(20) Прощай, Филипп
(20) Прощай, Филипп
Я с нетерпением ждал отправления автобуса, ещё раз рассматривая местные достопримечательности. Состояние мое было, мягко говоря, плачевным. Видимо, тройная норма алкоголя в сочетании с медпрепаратами пытались мне рассказать, что так делать нельзя. Автовокзал находился почти на окраине, и я обратил внимание, что вся местность за чертой старой части города была больше похожа на тот серый угрюмый городок в восточной части страны, где я впервые вышел на перрон. Старинные улочки, уличные художники и музыканты вместе с запахами самобытных кафе хоть и создавали приятную атмосферу, но я всегда понимал, где находился, каждый раз, отъезжая от центра. Пыльные грязные улочки, одинаковые безликие коробки многоэтажных домов в более современной части города, огромные частные дома с неухоженными маленькими двориками по окраинам – всё это я видел почти каждый день, будучи разнорабочим. Старинный город с его атмосферой и своеобразным стилем достался этой стране случайно, от поколений, умеющих делать настоящие печи – не только теплые, но и красивые. Впоследствии создались такие условия, при которых люди, имевшие огонь в сердцах, были заморены, истреблены или бежали из своих родных мест на чужбину. Оставшиеся же, вписывающиеся в стандарты новых правителей, построили эти многоэтажки и вымазали улицы грязным песком, украшая на праздники серые будни побелкой. А свободное новое поколение, пришедшее им на смену, вовсе ничего не стало делать, заполнив грязные улицы пафосными лозунгами.
Я хотел отсюда поскорей убраться – не из-за обстановки или неприязни к людям, нет. Обстановка во дворе у Кирилыча была намного хуже, почти первобытной, и люди здесь были очень красивые. Не внешне, хотя и внешне тоже. Была некая красота в способе их мышления, в детской непосредственности, в нестандартной живости интеллекта, в огромном трудолюбии. Их сделала такими эта система, провоцируя внутреннее развитие каждой из личностей окружающим эту личность неблагополучием. Опыт с Юной показал, что какими неприглядными не были бы люди предыдущего поколения, как не смазывала бы краски всеобщая серость, природа все равно наделит определенный процент потомков харизмой и огнем в груди. Этого не искоренить чистками и истреблениями, это как позитивная мутация или реакция разумной системы на баланс сил. А потому я не думал, откуда ехать, важно было – куда. Было получено всё, что надо, и мне просто хотелось поскорей вернуться домой.