– По вашему мнению, хаоса не существует, и всё определено?

– Не всё определено. В незначительных пределах хаотичность не только возможна, но и необходима. Это создает красоту и разнообразие. Представьте себе масляную лампу с двумя разноцветными жидкостями, которая пузырится всякими чудными узорами внутри стеклянной колбы. Подкрашенная вода никогда не смешается с маслом, конвекционные потоки от тепла нижней подсветки приводят в движение масляные комки, создавая всё новые и новые формы, практически не повторяющиеся. Но бесконечное разнообразие форм светильника, по большому счету, может быть без труда описано парой физических законов.

У меня была в детстве такая лампа, и я прекрасно понял, о чем он говорит. Возможно даже, что мои собеседники каким-то образом об этом знали, приводя правильные аналогии. Непонятно было вообще, кто они такие, с фразой «Мы создали Грегора» и молчаливой уверенностью в каждом сказанном ими слове, и я мог только тихо слушать.

– Так вы считаете, что фигурка провоцировала агрессивность окружающего мира?

– Как побочное действие – да. И, увы, мы даже сами чуть не поплатились за это творение собственной жизнью. Мария вот села в инвалидное кресло.

– Но ведь всё случившееся вокруг меня было без труда объяснено примерами сухих фактов, безо всякой там мистики, позавчера в больнице! Всё, что произошло со мной за последний период, стало следствием опухоли в мозгу, её вырезали – и вся мистика исчезла.

– Конечно, а как вы себе могли бы представить всё происходящее, не будь у вас в мозгу опухоли?! Мы живем не в мире фантазий и сказочных героев. Любое, даже самое мистическое действие должно быть объяснено сухими фактами материального мира. Эта двойственность – основа существования. Не будь возможности подтвердить происходящее математикой или биологией, чудеса не случились бы, и наоборот. Всё, что происходит в грубо-материальном мире, имеет завуалированную нотку неестественного и волшебного. Вот только не все способны это разглядеть. Но не будем вас отвлекать, да и нам уже пора. До свидания.

Пара явно получила от меня, что хотела, и последующий диалог вызывал у них лишь скуку.

– Но подождите, у меня ещё столько вопросов! Как вы создали эту фигурку, будете ли делать что-то подобное, и вообще?..

На полуслове моя речь оборвалась. Я потерял цепь событий, роящиеся мысли как будто улетучились из моей головы в одночасье, оставив только понимание, что они только что были, но сейчас их нет. Я будто подвис, не имея ни одного желания, и судя по тому, как мило переглянулись Алены и начали медленно удаляться, мое состояние было их рук делом. Я сел на лавочку, медленно приходя в себя, сказанное мной и ими осталось в памяти, ровно как и желание получить объяснения, но пустота, на некоторое время заполнившая меня целиком, обезоружив, дала мне понять, что ответов больше не будет. Мне придется с этим смириться и просто пытаться не забыть сказанные господином Аленом слова, надеясь когда-нибудь понять их смысл. Но теперь у меня не было ни фигурки, ни опухоли в мозгу – двух сторон одной медали, и не стоит пытаться решить, что из этого более настоящее.