Идеал малагасийца и главный его интерес — жить мирно и в безопасности, в знакомой обстановке, среди хороших, добрых вещей и добрых дел. Случайно или нет, но он не станет обгладывать косточки птичьего крыла, а отвернется от них. Откажется спать на подушке, набитой птичьими перьями. Птичье крыло олицетворяет бесцельное движение, неустойчивость, то есть нечто, противоположное безопасности и миру. Перья же противоречат самому ощущению безопасности. И малагасиец предпочитает ночью сложить ладони вместе, положить их под щеку, а не спать на мягкой подушке.
Рассуждения и действия, построенные на антитезе, на контрасте, на противопоставлении противоположностей — основа всех запретов, что позволяет лучше вникнуть в их природу и внешние проявления, то есть в национальную психологию малагасийцев. Путем ограничений они ведут нескончаемую войну с противниками жизни и здоровья, счастья и процветания, безопасности и послушания воле предков, с антиподами всех идеалов: малагасийцы лелеют свои идеалы, как то, что необходимо в высшей степени для правильной жизни. Табу, одетые в многоцветье яркой символики в сочетании с пестротой экзотики, активно атакуют все, что противоречит представлениям малагасийцев об идеальном существовании.
Глава пятнадцатая МОИ ПРЕДКИ — ПЧЕЛЫ
МОИ ПРЕДКИ — ПЧЕЛЫ
Африканский мир совсем не похож на наш, и более всего меня поражает его неизъяснимая духовность. В нем значительно меньше корысти, которой насквозь пропитаны суетные будни европейцев. Порой в Черной Африке чувствуешь себя будто в сказке. Достаточно пожить там несколько лет, подышать ее воздухом и без всякого предубеждения, с искренним желанием понять, погрузиться в человеческую среду, как все вокруг тебя оживет, заговорит, начиная с маленького холмика или камушка и кончая животными и насекомыми… В Африке с человека быстро сходит тонкий лоск якобы убежденного атеиста.
…Каждое утро этот странный человек погружает в такси, стоящее у его дома в кажущемся необъятным африканском пригороде Йоханнесбурга — Соуэто, все «инструменты» своего хитроумного ремесла: травы, коренья, кости, шкуры, бутыли с магическими эликсирами — и не забывает запрятать за пазуху четыре-пять священных пчел. Дэвид Нкоси — известный в округе иньянга (знахарь) и сангома (прорицатель, чародей), в могуществе которого никто здесь не сомневается.
Проехав десять километров, у остановки такси в Саутгейте он выходит, раскладывает на тротуаре свои волшебные принадлежности — и начинает готовить пищу для роя пчел, который вот-вот должен прилететь на трапезу. Священные пчелы, которых он сразу выпускает на волю из-под рубашки, носятся над ним в ожидании роя.