Формальным основанием для вмешательства рыцари объявили убийство Алексея IV (по западным меркам, умертвив сюзерена, Алексей Мурзуфл поставил себя вне закона). Каноны Нарбоннского собора (1054), согласно которым нападение на христианский Константинополь считалось тяжким грехом, не помешали.

Еще раз — и вновь неудачно — ромеи пытались сжечь латинский флот брандерами. Наступил апрель. Со стен города хорошо было видно, как в лагере крестоносцев готовились к штурму.

То, что двадцатитысячное европейское войско решилось брать прекрасно укрепленный город с огромным населением (одних только мужчин, способных носить оружие, было в столице не менее нескольких десятков тысяч, не считая наемников), свидетельствовало либо о безумии вождей похода, либо, наоборот, о точном расчете. Конечно, свою роль сыграли оба обстоятельства — и безрассудная смелость рыцарей, и верная оценка ими политической ситуации в империи и ее столице. Девяносточетырехлетний дож Энрико Дандоло, главный «советчик» Бонифация Монферратского и самый активный сторонник решительных мер по отношению к основному торговому конкуренту Венецианской республики, коим была в те поры Византия, понимал, что чувство патриотизма у измученных кризисом ромеев заметно притупилось, и навряд ли они поднялись бы на защиту обветшавших лозунгов, за которые упрямо цеплялась некогда великая империя. Василевс Мурзуфл мог рассчитывать только на укрепления и наемников. Что касается первого, то, несмотря на свою некультурность, воевать рыцари умели хорошо, и стены не являлись для них непреодолимым препятствием, а для наемников у императора греков не было денег, следовательно, и с этой стороны активного сопротивления Дандоло не ждал. Так и случилось.

9 апреля 1204 г. флот рыцарей под рев труб и барабанный бой, с распущенными по ветру знаменами помчался в атаку на Морскую стену. Первые приступы осажденные (немногочисленные добровольцы и отборная царская охрана) отбили с помощью артиллерии и «греческого огня», но это были последние их успехи. Днем 12 апреля штурм продолжился. В клубах дыма, окутавшего Золотой Рог, под ливнем стрел из луков и крепостных «скорпионов» корабли двинулись вперед. Два из них («Пилигрим» и «Парадиз», под началом епископов Суассона и Труа) ветром навалило на одну из башен стены в квартале св. Петра. Солдаты Мурзуфла не смогли противостоять закованным в сталь «латинянам» и бросили ее. Вскоре пала еще одна башня, а к вечеру сухопутный отряд «франков» выбил ворота в северо-восточной части города, и на улицах показались конные рыцари.