Каковы были причины и результаты этой петиции, неясно. Был ли это какой-то возможный кризис, который привел к тому, что в парламенте в мае 1414 года было необычно большое количество выступлений с петициями — двадцать четыре, в то время как на заседаниях 1419 и декабря 1421 года их было только шесть?[1221] Была ли оппозиция королю из-за изменений, внесенных в семь из десяти петиций, представленных в предыдущем парламенте, прежде чем они стали статутами? Если да, то это могло быть связано с тем, что большее, чем в среднем, количество петиций подверглось изменениям в их текстах, чем обычно в последние несколько лет[1222]. В мае 1414 года, по-видимому, были предприняты все усилия для соблюдения буквы королевского соглашения; однако к тому времени, когда парламент собрался в ноябре, изменения и поправки (например, срок действия статута) были внесены вновь, но так, чтобы они не противоречили духу и сути, если не строго букве петиции[1223]. В сущности, все происходило точно так же, как и до 1413 года.

С самого начала Генрих решил привлечь своих подданных к тесному сотрудничеству с ним, когда он столкнулся с перспективой войны. Подчеркивая, что конфликт с Францией был навязан Англии отказом французов вернуть ему то, что причиталось ему во Франции (война, таким образом, была войной, которую Англия и ее король были вынуждены вести во имя справедливости), была затронута струна симпатии между правителем и подданными. Это не означало, что Генрих все делал по-своему. В 1414 году ему посоветовали добиваться своих целей путем переговоров, а не войны, и он прислушался к этому совету. Но провал переговоров в 1414–15 годах привел к экспедиции 1415 года, а по возвращении из неудачной попытки заключить мир в Кале в сентябре-октябре 1416 года Генрих объявил о своем намерении снова вторгнуться во Францию в следующем году. Во всех этих предприятиях он получал сильную поддержку парламента, особенно в пятилетний период с начала 1415 года до начала 1420 года,[1224] — в течение этого времени было собрано около 80% денег, утвержденных парламентом на военные нужды.

Признаком доверия к Генриху может служить субсидия на шерсть, назначенная на четыре года в 1413 году, а также налог "тоннаж и фунт" на один год. Эта субсидия, превосходившая все субсидии, предоставленные Генриху IV, была повышена в 1414 году за счет предоставления "тоннажа и фунта" еще на три года, чтобы привести ее в соответствие с субсидией на шерсть. Теперь Генрих мог строить планы на будущее. К концу того же года, когда экспедиция во Францию стала более вероятной, были утверждены две полные субсидии (каждая из которых должна была принести около 37.000 фунтов стерлингов) на оборону королевства и морскую оборону, первая должна была быть собрана к февралю 1415 года, вторая — на целый год позже. Это была щедрая помощь, которая имела еще одно важное преимущество: Генрих мог планировать свои расходы на следующий год и, в случае необходимости, просить о переносе или ускорении второго сбора. Возможно также, что Генрих, думая о возможном повороте событий в 1415 году, не хотел, чтобы заседание парламента помешало его подготовке и отъезду во Францию. Добиваясь голосования о двойной субсидии, он, возможно, надеялся избежать созыва парламента в 1415 году. В конце концов, он не смог этого сделать, и Бедфорду, действующему в качестве его лейтенанта, оставалось созвать заседание, запланированное на конец октября. Видя, что деньги страны с пользой потрачены на взятие Арфлера и великую победу при Азенкуре, парламент теперь не только превратил пожалование "тоннажа и фунта" в пожизненное, но и согласился ускорить сбор субсидии, назначенной на февраль 1416 года, до середины декабря 1415 года, а новая субсидия, первоначально назначенная на февраль 1417 года, была перенесена на ноябрь 1416 года[1225].