Краем глаза Семён заметил, что тарелочка со змеёй исчезла – он тут же догадался, куда она могла деться.

Лена старательно пилила проспиртованную змею своим столовым ножём.

– Лена! – сказал громко Семён, – это на десерт.

С этими словами он убрал гадюку в собственном соку и под кетчупом со стола, от греха подальше.

– Как ты думаешь, – после ужина спросил дядя Серёжа Семёна, – она ведь и змеюку съела бы?

– И не сомневайся. В собственном соку и под соусом-то… Инопланетянка.

* * *

Погребняк отчитывал Грелкина вне Земли.

– Ты ведь «соразмерно» – не совсем дурак. Понимаешь, что ты вторгся в другой ментальный слой? Где ты нашёл этого немца?

– Он итальянец, Босс. Бездомный. Я давно его приметил, автостопом соразмерно путешествует, в ночлежках ночует.

– Боже… Итальянец. Это уже не второй, а третий ментальный слой! Когда ты мне про «филологиню» говорил, я, думал, ты решил повторить операцию, как с той чокнутой поэтессой, а ты, что хотел? – Погребняк задумался: «Нет, тогда Гредкин был отстранён от дел. Засветился с литейным цехом. С поэтоссой я сам операцию проворачивал. Вовремя тогда Бережной его к тёще упрятал», – он перевёл взгляд на Грелкина.

– Да пугнуть я хотел…, – оправдывался Грелкин, – стрессовая ситуация, может соразмерно и компромат…

– А инвалид на костылях?