Алиде было так легко, так радостно в компании молодых, шумных и весёлых древунов, что хотелось, чтобы этот беззаботный вечер тянулся как можно дольше.

– Как ты думаешь, угощение подадут скоро? – шепнула она Ричмольду, когда они вышли из перелеска и направились к столу – к разочарованию Алиды, по-прежнему пустому.

Рич тряхнул головой, убирая волосы с глаз.

– Не знаю. Мне, в общем-то, всё равно.

Мурмяуз выбился вперёд и первый запрыгнул на стул, на котором раньше сидела Алида. Она сгребла кота в охапку и фыркнула: дашь ему волю, так он вообще не будет слезать с кресел и стульев!

Постепенно все расселись, жених и невеста устроились во главе стола, и едва они заняли свои места, как тарелки наполнились едой, а бокалы – вином и медовухой. На тарелке Алиды появилась утиная грудка с брусничным соусом и листочками тимьяна, золотистые кругляши картофеля и салат из печёного редиса, зелени и ломтиков хрустящего огурца. В бокале зазолотилась медовуха: Алида сделала глоток, и у неё чуть не свело зубы от пряной сладости.

Свечи зажглись ярче, источая густой медовый аромат, и на их свет слетелись бесцветные мотыльки с мохнатыми усиками и крупные бурые бражники с чёрными черепами на спинках.

Алида ждала, когда кто-нибудь – Перинера или Диньяна – произнесёт первый тост, но все молча начали пить и есть, даже не переговариваясь и не поздравляя молодожёнов. Алиде это показалось странным, но она, пожав плечами, тоже принялась за еду: кто знает, как принято праздновать свадьбы у древунов?

Ей постоянно казалось, что не хватает какого-то очень важного элемента, чего-то, что сделает праздник законченным и цельным. И только когда она допила свою порцию медовухи до половины, её осенило: здесь не было Вольфзунда. Без его холодного прищуренного взгляда, без колких реплик и блеска перстней за столом было пусто и тихо, словно Владыка альюдов привносил настоящую жизнь в любое застолье и одним своим присутствием зажигал невидимые свечи, освещающие мысли и сердца. Алиде стало тоскливо, и она невольно задумалась: только ей отсутствие Вольфзунда так бросается в глаза или остальные тоже понимают, что его очень не хватает? И где он сейчас? Неужели настолько занят, что пропустит свадьбу единственного сына? А может, это открытое выражение неодобрения этого брака?

Она искоса посмотрела на Перинеру, но лицо той, как всегда, оставалось величественным и непроницаемым, как у какой-нибудь царицы на картинке из книжки. С трудом верилось, что она когда-то была влюблённой смертной девушкой, пожертвовавшей обычной человеческой жизнью ради любимого-альюда.