– Могу не мочь! – всплеснул руками Мел. – Уж мочь как-нибудь, Кемарушка! Ты ведь не хочешь умереть глупой птицей? Или я что-то путаю?

– Не становиться жесток, как твой отец, Мелдиан.

– Тогда, пожалуйста, поторопись.

Кемара положила куклы Магистров на покрывало и склонилась над ними, выводя руками одной ей ведомые узоры. Волосы девушки-сороки белым саваном закрывали от Мела кукол, и он нервничал ещё сильнее, боясь, что Кемара наколдует что-то не то. Хотя он и так был несведущ в магии кукольников, и любое её действо выглядело загадочно и совершенно непонятно.

Амулет-глаз на шее у Мела нагрелся от того, что он беспрерывно к нему обращался, заставляя безостановочно показывать то, что происходит в Авенуме.

Кемара зарычала от напряжения, её руки забила крупная дрожь.

– Я потратить много сил на Стаю, – призналась она, поворачивая лицо к Мелу. – Слишком много. Я не ожидать, что будет так.

Мел не понимал, что сейчас творится в городе: голосов он слышать не мог, а по выражению лиц Магистров ничего нельзя было понять.

– Они не хотеть, – прошептала Кемара. – Они передумать…

– Нет! – выкрикнул Мел. – Так не должно быть! Нам нужно, чтобы они согласились на все условия отца! Кемара, пожалуйста!

Кемара всхлипнула и стиснула в кулаках две куклы. Её плечи тряслись, лицо раскраснелось. Она принялась снова шептать свои наговоры и слегка шевелить куклами. Со стороны могло показаться, будто она просто играет, если не присматриваться к выражению лица и не брать в расчёт явно не подходящий для игр возраст.

Мел видел, что Дивидус разводит руками и морщится, но тут Волхвокс тронул его за локоть и что-то зашептал на ухо. Неужели подействовало?

Грудь опалило жаром – амулет не выдержал и разлетелся на дюжину острых осколков. Мелдиан яростно выругался и метнулся ближе к Кемаре.

– Ну что? Что там? Выходит?

– Я чувствовать сопротивление, – пропыхтела Кемара сквозь зубы. По виску скатилась крупная капля пота. – Если бы я отдохнуть пару дней… Если бы быть волоски… Всё могло бы быть иначе.

Она подалась вперёд, стиснув зубы и напрягшись так, что на шее вздулись вены. По красному лицу градом катился пот, с губ срывались хриплые стоны, будто Кемарой овладело страшное чёрное колдовство, терзающее её изнутри.

Вдруг Кемара вскрикнула почти по-сорочьи и, отбросив куклы, неестественно обмякла. С лица сразу сошла вся краска, белёсые глаза закатились, грудь часто вздымалась.

– Что? – снова спросил Мел. – Почему ты их бросила? Что-то пошло не так? Они… они…

– Я больше не мочь, – прохрипела кукольница, опуская веки. – Не мочь.