А потом перебрались в зал «современного искусства». И здесь примерно на середине пути я не выдержал, сел на скамеечку, прикрыл ладонями лицо и бесшумно заржал. Хиро всполошилась:

— Тэкеши-сан, тебе плохо?

— Нет, Хиро-кун, все нормально. Просто вот это воспринимать как «искусство» я не могу. Чему удивляешься? Вот скажи, что ты видишь на той левой картине. Да, той. Синие мазки кистью и блестки поверх.

— Это поверхность моря в солнечную погоду. Автор так и написал: «Морское настроение».

— Морское? Хорошо. Предположим, он видел море на одной единственной картинке в жизни. А рядом? Круги и разводы?

— Ночной Манхэттен.

— Скорее: «Салют в башке шизофреника».

Подруга обижается:

— Художники развиваются, ищут себя в новых направлениях. Это зал абстракционизма.

— Я не спорю.

— Мало того, картину будут выставлять на аукционе, стартовая цена от пятисот тысяч йен. Продадут за несколько миллионов как минимум.

— Еще раз согласен… Это бред — продадут. Еще и хвастать потом будут… Не тем я в жизни занят. Не тем. Надо с тобой совместное предприятие создать. Ты будешь топлес рисовать картины. Краску на грудь, приложиться пару раз — и все, шедевр готов. Миллион йен — минимум. Откроем салон, будешь вживую демонстрировать, как создаются шедевры.

Оценив покрасневшую Хиро, вздыхаю:

— Хотя, вряд ли получится. Я поубиваю всех потенциальных клиентов. Может, лучше обедать пойдем? Ну их, эти абстракции?

* * *

— Кикути-сама, вот план операции.

— Что-то интересное? У меня совещание через пятнадцать минут.

— Объектом заинтересовался абэноши из Тачикавы. Сделал пару запросов в местные инстанции, наш контакт в отделе информационного обеспечения сумел это отследить. Поэтому организуем звонок от врача с приглашением на завтрашний ужин. Оптимальный маршрут — по шестнадцатой автостраде. На ней в парковой зоне организуем аварию и экспресс-допрос. Затем ликвидация под видом разборок между кланами борекудан.