Чем бы ни было это существо, оно навсегда осталось позади.

— Почему ты так печешься об этом? Твой друг погиб!

— Яйцо… — стонал Заклинатель.

— Оно разбилось! — крикнула Симфония. — Клянусь разнообразием, это все, что тебя волнует? Для чего оно вообще было тебе нужно?!

Заклинатель прервал ее долгим протяжным стоном. Он перевернулся, встав на колени, и схватил себя за лохмы.

— Мы допустимые жертвы, — медленно проговорил он. — Его смерть ничего бы не изменила. Моя, косвенно, тоже. Я должен был донести это яйцо, чтобы оно стало чем-то большим в руках человека! Все, что мне, идиоту, нужно было сделать! Донести его! Я мог помочь!

Он апатично замычал. Симфония медленно приблизилась.

— Что происходит? — спросила она. — Мы живем здесь в изоляции. Расскажи, как яйцо попало к тебе, и почему ты сам оказался здесь?

Она не сразу смогла добиться от Заклинателя внятного рассказа. Но вскоре тот смог объясниться, хотя и без подробностей. Это была странная история, начинавшаяся как отважное приключение и заканчивающая здесь. Бесславно и глупо.

— Возможно, из него должна была вылупиться новая Надежда, — предположил Заклинатель срывающимся голосом. — Которая что-то изменила бы в схватке с Негативом. Но теперь…

Снова раздался шипящий звук, окончившийся воплем. Вдоль стены двигалась фигура в темном платье. Сильно изорванном и опаленном. Ее окружало облако черных хлопьев, парящих вослед. В руках образ элегантно, как произведение искусства, нес отрицаниемет: тяжелое на вид устройство, состоящее из простой железной трубы с рукоятью и баллона наполненного сжиженным отрицанием.

Перед ней, с трудом волоча разросшееся тело, полз зараженный чумой образ. Он выбрасывал вперед быстро отрастающие конечности, но его живот цеплялся за острые обломки камня.

— Что ты делаешь? — клокотал зараженный, задыхаясь. — Это я, твоя подруга, Литта! Ты ошибаешься, Мона! Ты совершаешь непростительную ошибку! Я не заражена! Во мне полно оптимизма и оригинальности!

Заклинатель с отвращением и страхом (зараженный полз в его сторону) наблюдал за происходящим.

Образ в платье нежно погладил отрицаниемет, а потом направил его широкое сопло на несчастное существо. Тот злобно плюнул и выпустил ревущую струю отрицания. Поток, расширяясь, накрыл зараженного, а потом быстро спалил. Только безумный крик успел уйти от расправы. Образ наполовину развернулся, возможно, хотел атаковать, но от него уже остались только жирные хлопья.

Женщина немного поводила сифоном в разные стороны, распространяя отрицание. Оружие чихнуло, плюнуло еще злее, и замолкло. Хозяйка потрясла его, прислушиваясь. А потом бережно положила на землю, прислонив к стене.